Витой Посох. Время пришло

Неожиданно жрецу показалось, что алтарь потеплел под рукой, а потом… Глаза рабыни вдруг широко распахнулись, а ее губы произнесли странным чуждым голосом:

– Он уже идет… Но бойтесь встречи… – Глаза женщины закрылись, и больше ничего добиться от нее не удалось, несмотря на все ухищрения и особые приемы.

Когда останки жертвы бросили в море на съедение кишевшим около храма хищным тварям, привычно ожидающим пищи, жрец надолго задумался. Он был озадачен и расстроен.

Если не почудилось и алтарь на самом деле потеплел, то в сумме с голосом жертвы это могло означать только одно – богиня возвращается. Это одновременно пугало и радовало. Но почему «он», ведь богиня «она»? И чем она может быть недовольна, ведь, несмотря на все перемены, обряды исполняются в точности и в отведенное время? Почему она не сказала, что ее не удовлетворяет? Недостаточно жертв? Отсутствие на храмовых обрядах народа, как было в древности? Не исключено, но в те времена богиня на обрядах Обращения и других, проводимых в ее честь, нередко подавала знаки своего присутствия, судя по сохранившимся хроникам. За последние тысячелетия такого не случалось ни разу. Поэтому большинство обрядов уже давно проводились только в присутствии посвященных.

Не придя к однозначному выводу, жрец велел двум посвященным низшего звания, участвовавшим в обряде, молчать об увиденном, пока он не разрешит им говорить об этом.

Тервион, застонав, приоткрыл глаза, но увидел лишь неясные блики света среди нагромождения камней. Он провел рукой по лицу – липкое, значит, кровь. Голова разламывалась от боли. Сбоку послышался шорох, юноша сфокусировал взгляд. Светлые волосы, бледное лицо с ввалившимися глазами, потемневшие губы что-то шепчут, но слов не разобрать.

– Элсар! – хрипло позвал он.

Горло саднило, как после громкого крика. Светлая фигура двинулась, качнулась и, не удержав равновесия, отлетела, ударилась о каменную стену и со стоном сползла вниз. Тервион попытался оторваться от каменной глыбы, на которой лежал спиной, и его тоже повело, мир качало, как в сильный шторм. Юноша присел, чтобы не упасть, к горлу подступила тошнота, он пополз на четвереньках по направлению к упавшему товарищу. Голова сильно кружилась, наверно, он ударился ею перед этим. Но вот что случилось «перед этим»?

Добравшись до товарища, Тервион помог тому приподняться и прислонил его к стене. Теперь стало понятно, что они находятся в маленькой пещере, причем выход из нее завален каменными глыбами, между которыми просачивается дневной свет.

– Где мы? – произнес Элсар слабым голосом, приоткрыв глаза, вокруг которых залегли кошмарные темные тени.

– Кто его знает! Я вообще ничего не помню! – Тервион привычно встряхнул темной шевелюрой и скривился: головокружение снова напомнило о себе.

– Кажется, мы куда-то ехали… – неуверенно начал его товарищ.

– Ехали?.. Постой! А ведь верно! Только где же тогда наши карайны?!

– Я свою чувствую… – тихо ответил Элсар после небольшой паузы. – Только ей ненамного лучше, чем мне.

– А мой?! Где же он?! Ари!!!

– Его завалило камнями, хотя и не сильно. Только лапу ушиб, – почти прошептал светловолосый, полуприкрыв глаза.

– Ты его слышишь? – удивленно вскинулись брови Тервиона. – А почему я не слышу?!

– Я всегда его слышал. – Элсар дотронулся до плеча товарища. – Не кричи! К тому же Ани подтвердила. Успокойся, и ты услышишь тоже.

Темноволосый парень заставил себя расслабиться и внутренне прислушаться. Мысленный голос карайна был слаб, а голова гудела, поэтому Тервион и не услышал его сразу. Юноша когда-то дал своему карайну имя Илари – Беглец, но нередко звал того просто Ари. Котенок дважды бежал из питомника, пока не нашел себе напарника. Ко всем людям, кроме Тервиона, Илари относился как к досадному недоразумению, исключение составлял еще Элсар, которого карайн слушался почти как напарника и, кажется, даже побаивался за то, что он слишком хорошо чувствовал юного карайна своего приятеля с самого начала и не раз ловил того на готовящихся шкодах. Это позже Илари запал на карайну Элсара, и ему пришлось быть особенно вежливым с напарником своей возлюбленной. Карайну по-полному звали Рихани, и она была на три года старше, но, ко всеобщему удивлению, ответила взаимностью непоседливому подростку.

Снабжая всех темных богов цветистыми эпитетами, Тервион отправился почти на четвереньках в направлении, откуда услышал «голос» карайна. Тот обнаружился в небольшой нише, снаружи наполовину заваленной осыпавшимися с потолка камнями. Камни оказались небольшими, хотя их и было немало. Тервион, а потом и добравшийся до них таким же способом Элсар стали разбирать завал, Илари то ли мяукая, то ли поскуливая, пытался им помочь со свой стороны.

Через полчаса карайна удалось откопать настолько, что тот смог вылезти сам. Правая лапа Илари была сильно ушиблена и распухла, но перелома, к счастью, не обнаружилось. Со слов карайна, имелись и другие ушибы, но хотя они и болели, двигаться не мешали. Достав из седельной сумки снадобья и бинты, Тервион перевязал лапу. После этого друзья отправились отыскивать второго карайна.