Витязи из Наркомпроса

— Пойду, что ли, посмотрю…, — сбросил с плеч мешок о. Савва.

— А почему вы? — обиделся дефективный подросток.

— Ну а кто же? Филе нельзя, без него мы тут все сгинем. Ты — малолетний вьюнош, Наташа — девица, Валерий Иванович… м-да… ему и подавно нельзя. Остаюсь я!

— Протестую! — возразил Бекренев. — Давайте, батюшка, соломинку потянем, чур, моя короткая…

Но батюшка, сам как малороссийский кабанюка, уже упорно пер вперед… И скоро вышел к болотному бочагу, в котором по хлюпающие ноздри завяз… Вовсе не кабан. А сам начальник Зубово-Полянского РО НКВД товарищ Мусягин Ф.К.

Конечно! То, что перед их глазами пускал в черной, зловонной болотной воде белые бульки именно этот верный рыцарь Партии и Революции (Наташа), он же местный сатрап (Бекренев), Дячка Няй-Няй (Филя), рекомый же, пастырь неправедный (о. Савва), а ровно волк позорный (дефективный подросток Маслаченко), они, разумеется, не ведали…

Просто перед ними, в черном, пронзительно воняющем тухлыми яйцами (ну, сероводородом) месиве тяжело ворочался человек в дочерна промокшей, заляпанной тиной военной форме… Учитывая местную специфику, вряд ли здесь можно было ожидать встретить лихого кавалериста или отважного летчика.

Человек то медленно, медленно погружался в трясину до самых своих пронзительно сиявших нечеловеческой злобой глаз, то, со стоном, вдруг приставая, раз за разом бросал своё тело к совсем недалёкому берегу, почти касаясь дрожащими кончиками пальцев, с которых тянулись нити черных, сгнивших водорослей, до тонкого ствола дрожащей всем телом болотной осинки… И каждый раз не дотягивался до спасения буквально чуть-чуть…

— Что же мы стоим?! — отчаянно вскрикнула Наташа. — Человек же гибнет, спасать надо!

— Тётя Наташа! — ухватил её за локоть дефективный подросток Маслаченко. — Знаете, звонит раз директор зоосада к пожарным: Спасите! Помогите! У нас в клетку со львами залез пьяный мильтон! А те ему и отвечают: Ещё чего, львы ваши, вот вы их сами и спасайте.

— Истинно рекоши, отрок! Устами сего невинного младенца, Наталья Юрьевна, глаголет истина! Без воли Божьей и волос с головы не упадет… а если бы была на то воля Его, то Он эту осинку-то поближе к оному посадил, логично? Или сразу послал бы ему сюда лестницу, как овна тучного пророку Аврааму взамен сына на жертвенник… Тем более, субъект оный вроде вовсе и не тонет, наверное, в хляби сей на чем-то там стоит, иначе давно бы утоп. Ну и пусть себе стоит и дальше. Пойдемте, не будем ему мешать!

— И вправду, Наташа! — присоединился к ним Бекренев. — Ну, вот вытащим мы его, и куда его потом девать? С собой тащить? Мы ведь не регулярная воинская часть, пленных не берем. Был бы тут лес, так мы бы его хоть к бревну привязали, и пусть себе шкандыбает, колоду за собой волоча, полегоньку до ближайшей зоны… А здесь, к чему его привяжешь?

— Аби эт воме! — согласился с ним Филипп Кондратьевич, приведя в качестве довода мудрый принцип античных римлян: Удались и извергни! Что в наши дни звучит как: Наплевать и забыть!

— Да у вас что, сердца нет? Он же мучается!! — всплеснула руками добрая девушка.

— И вправду, мучается человек… — согласился с нею Валерий Иванович. — Батюшка, оглянитесь по сторонам, тут доброго дрына нигде не лежит? Я ему хоть по голове тогда стукну, что ли…

— Ох, Валерий Иванович, да ведь это грех-то какой? — усомнился о. Савва.

— Да какой же грех, батюшка? Я ведь не убивать его собрался. А просто проведу этому страдальцу рауш-наркоз.

— Дивинум опус седаре долорум! — полностью признал Филя тот факт, что облегчать чужие страдания есть воистину благое дело.

И быть бы товарищу Мусягину в этом болоте как котенку, гуманно, безболезненно утоплену… (И не раз потом, и причём уже довольно скоро! он горько пожалеет, что этого не случилось! Недаром говорят, что Господь не делает, всё к лучшему!)

Но Наташа, оттолкнув дефективного подростка, уже отчаянно кинулась, раздувая на воде колоколом сарафан, на выручку незнакомому чекисту…

За ней, ни секунды не раздумывая, бросился Бекренев, вслед за ним в болотную топь прытко сиганул дефективный подросток Маслаченко и наконец, перекрестившись истово, усердно полез и о. Савва…

И наверное, утопла бы в этом болоте вся их странная компания, потому что дна под собою они не нашли (чекист действительно стоял кончиками пальцев на каком-то полусгнившем топляке!)…

Да только Филя, одним ударом выхваченного из-за спины топора свалив ближнюю осинку, как удочкой, вытащил с её помощью всех утопающих, одного за другим. Причем чекиста он вытащил самым последним, нехотя при этом вздыхая…

… Когда все, не попадая зуб на зуб, раздевшись до исподнего, теснились у костерка на крохотном островке среди топей, задал таки Бекренев весьма интересовавший его вопрос: какой черт загнал большого районного начальника в болото?

И услышал от него совершенно непонятный ответ:

— Кудеяры!