Сказание восьмое. О том, как была похищена Нестан-Дареджан
Взяв письмо, гонец уехал.На вершине старой башниЯ стоял в глубокой думе,Вспоминая день вчерашний.Тщетно вдаль вперял я очи —Бесприютны и убоги,Только два скитальца бедныхПо пустынной шли дороге.Как моё забилось сердце,Рассказать я не умею:То была Асмат, рабыня,И слуга спешил за нею.Дева шла, рыдая горько.Я воскликнул: «Что случилось?» —«Горе нам! — Асмат сказала. —Наше солнце закатилось».Обезумевший от страха,Я спустился к ней навстречу.«Витязь, — дева продолжала, —Слушай, я тебе отвечу.Не обрадую тебя я,Но и ты меня не радуй,Умертви меня на месте,Смерть да будет мне наградой.Слушай, витязь. Рано утромВесть о смерти хорезмийцаДо ушей достигла царских.Услыхав, что ты — убийца, Царь сражён был прямо в сердце,Плакал, гневался немало,За тобой послал погоню,Но погоня запоздала.«О, — воскликнул царь, — понятенМне поступок Тариэла:Он любил мою царевну,За неё он дрался смело.Полюбив, на смертном ложеУмирал он от недуга.Ах, они видались тайноИ смотрели друг на друга!Но клянусь я головою,Что разделаюсь с сестрою.Бог свидетель мне — злодейкуНе оставлю я живою.Не она ль мою царевну,Деву, лучшую на свете,Нерадивая старуха,Ввергла в дьявольские сети!»Редко царь страны индийскойГоловой своею клялся.Но, поклявшись, он от клятвыНикогда не отрекался.Поняла Давар-колдунья,Что близка её могила,И свою слепую злобуНа царевну обратила.«Ты, негодница, в убийствеЧужеземца виновата!Ты виной, что я погибнуОт руки родного брата!Так запомни же: отныне,Как бы ты ни захотела,Никогда не встретишь большеПолководца Тариэла».И Давар с великой браньюНа царевну напустилась,С криком волосы рвала ей,Колотила и глумилась.Беззащитная царевна,Трепеща, упала на пол.Мы не смели заступиться.Только молча каждый плакал.И тогда вошли с ковчегомДва раба из рода каджи[7].Лица были их ужасныИ тела чернее сажи.Повлекли они царевну,Посадили в глубь ковчега,И была царевна нашаВ этот миг белее снега.