Витязь специального назначения

Юрий Каменский Витязь специального назначения

Светлой памяти Панкратьевой Вики, вложившей всю свою душу в то, чтобы эта книга увидела свет

Уважаемый читатель!

Нас с Вами объединяет то, что мы оба любим фэнтези. Жанр этот в России очень молод, но уже завоевал много сердец, и наши с Вами в том числе. Вот, только, не знаю, как Вас, а меня и многих моих друзей и знакомых, озадачивало одно обстоятельство. Почему в книгах этого жанра и герои действуют западные и действия происходят в каких-то явно западных странах? Ясно, — коли речь идёт о западных авторах, им сам Бог велел, да и фэнтези у них появилось несравненно раньше нашего. А наши-то что?

Ну, одна причина — по проторённой дорожке шагать попроще, чего уж там. Да и начинать первому тяжелее. Ведь даже Христа в родном Назарете слушать не стали. Ибо, как известно, нет пророка в своём отечестве. Уж если его, то нас-то, грешных…

И всё же, всё же…. Слишком уж велик дисбаланс между русским фэнтези и всем прочим. М. Семёнова, конечно, одна и А. Бушков тоже один, но это же не повод все полки в книжных магазинах Конанами и Гарри заставлять (не в обиду будь им это сказано).

Отнюдь не претендуя встать рядом с упомянутыми корифеями, рискну всё же позабавить Вас, читатель, в исконно русском значении этого слова.

С уважением, Юрий Каменский.

Глава 1 Об экстремальных последствиях обычной вечеринки

Мы, словно лошади, тянем свой воз,

О луге мечтая и вольных степях.

И вдруг всё исчезло — и грязь, и навоз,

Трава под ногами зелёная — Ах!

Мы солнышку рады, тепло и светло,

По лугу гарцуем, что есть только сил,

Но только от скачек живот подвело,

А нас в это время хозяин кормил…

И солнышко скрылось, и ветер подул

И волки завыли у дальнего брода,

И кто-то пугливый в душе вдруг шепнул:

— Зачем тебе, дурень, такая свобода?

«В этой жизни на каждом шагу западня,

Я по собственной воле не прожил и дня

В небесах без меня принимают решенья,

А потом бунтарем объявляют меня».

Омар Хайям, «Рубаи»

Электричка, взвыв моторами, поползла, набирая скорость. Четверо мужчин с большими сумками, пересмеиваясь, двинулись по тропинке через лесополосу. За их спинами просвистел визгливый гудок локомотива и, тяжело сотрясая землю, загрохотал встречный товарняк, натружено лязгая колёсами на стыках.

А они окунулись в пахнущую берёзовой листвой и травой прохладу тени, ненадолго скрывшей их от жаркого солнца. Сквозь затихающий вдали перестук послышалась рассыпчатая дробь дятла, скрытого в зелёной кроне, попискивание невидимых глазу пичужек. Узловатые корни замысловатым узором пересекали натоптанную, довольно широкую тропу, грозя зазевавшимся путникам бесславным падением.

Хотя они не были похожи друг на друга в общепринятом смысле, легкая походка, выправка в сочетании с короткой стрижкой выдавали в них людей, которые либо носят форму, либо носили ее раньше. Что, в общем, истине вполне соответствовало.

— Борисыч, — степенно обратился к самому старшему в компании здоровенный краснолицый Слава Клименко, — Идти-то далеко?