Виски

Андрей почти ничего не рассказывал в баре про Блондинку. Он некогда лишь упомянул, что встретил, с его слов, великолепную девушку, которая ему крайне симпатична, но не более того. Тогда всех насторожило, что он не позволял ни себе, ни кому-то другому в Ее адрес излишней похабности, что было свойственно ему и этому окружению, а, во-вторых, многие были поражены тем, что Андрей в момент остыл ко всем особям женского пола в баре, начиная от Маши, хостес, и заканчивая новенькой администратором, которая откровенно и недвусмысленно оказывала знаки внимания ему. Артист предложил открыть тотализатор и сделать ставки на Андрея, а именно, как долго его «путь истинный» продлиться на этот раз, но все отказались после того, как выяснилось, что все собираются поставить против Андрея.

– Жень, сегодня я проснулся, пришел на кухню, где меня ждала царская яичница с императорским кофе, который мне подавала сама Богиня не знаю чего, но явно чего-то очень важного и сексуального.

– Ой, ты любитель-то спороть какую-нибудь херню. Ты скажи лучше, вы уже того?– Женя перестал доставать бутылки и уставился на трудящегося Андрея.

– Я могу смело сказать, что мы с Ней спали.

– И как она?– Женино лицо окрасила хитрая и пошловатая улыбка.

– Как– как? Вроде не храпит, теплая такая, мягкая, где надо и упругая, где должно быть. А еще от нее очень вкусно пахнет.

– Слышишь, токсикоман, как она в постели, ты мне ответишь?

– Так мы и спали, Женя, в постели.– Андрей начал закладывать в рожок кофе.

– Андрюх, не томи, как ебется-то она?

– Женя, мне не нравится это слово в отношении Неё– это раз, а два– это Ты «ебешься», причем в уши. Я ж сказал, мы спали! Скажи, я, вроде, всегда называл вещи своими именами. Так вот, если бы у нас с Ней был секс, я бы так и сказал, у нас с Ней был с ног сшибательный трах или вяленький перепих, ну, или что-то в этом роде.

– Правильно я понимаю: ты спал с девочкой, которая, с твоих слов, невероятно красива и со всеми делами, но даже концом ее не пощупал?

– Кстати, я очень переживал, что это Ее разбудит, даже пришлось под утро отодвинуться, потому что, стояк был лютым. Во времена древних греков мужикам, у которых такие были эрекции, даже оружие было не положено. Ты все правильно понял.

– Теряешь форму. Надо бы Артисту рассказать, пусть поугарает и, может, врежет тебе, чтоб не позорил нас.

– Наоборот, набираю форму. Все, закрыли тему. Ты-то как? Давно не работали вместе.– Андрей сделал глоток теплого кофе с молоком и облокотился на стойку.

– Сегодня я проснулся от кошмара, посмотрел на голову на моем плече и снова захотел заснуть! – Женя виновато опустил глаза.

– Знакомо. – В этот момент в бар зашел Артист и громко, будучи еще в дверях, поприветствовал всех присутствующих, перебив утреннею размеренную подготовку к рабочему дню.

Саша сел за стойку. Бар, как и положено для столь раннего времени суток, еще был закрыт, но не для него. Усевшись поудобнее, он, как обычно, заказал себе чашку эспрессо и две стопки текилы. Артист поинтересовался о последних новостях из жизни двух барменов, сакцентировав свое внимание на излишне счастливом виде Андрея. Женя в двух словах пересказал историю, как его коллега провел последнюю ночь, после чего лоб Артиста напоминал лоб Жана Поля Бельмондо или породистого шарпея: на нем невозможно было сосчитать количество складок, а узоры, образованные ими, походили на прибрежные волны штормового океана. Он даже пособолезновал воздержанию и выразил крайнюю степень уважения выдержке Андрея. После Саша увлекся беседой с Женей и даже позволил себе задержаться на еще одну чашку кофе. Андрей внимательно слушал Артиста и своего коллегу, не вмешиваясь в их разговор. В его голове мелькало это утро: странное, красивое, манящее в себя вернуться. Внезапно Артист, который уже засобирался к уходу, обратился к Андрею.

– Андрюх, мне помнится, тут работала такая пухленькая официанточка, которая к тебе все время приставала. Где она сейчас?

– Что, соскучился? Не знаю, может, уволилась. Тоже давно не видел.

– Да нет, мне интересно, чем у вас все закончилось.– Артист с Женей раздались громким смехом. Вопрос был явно риторическим.

– Она назвала меня дрищем, а я ее жирной… – Андрей с совершенно серьезным лицом ответил на вопрос. Двое смеявшихся знали эту интонацию и взгляд, Андрей не обманывал и не шутил.

– И? – Артист не смог из себя ничего большего выдавить.

– Она обиделась, а я нет.– После этих слов Андрея все трое залились громким смехом так, что убирающиеся в зале официанты и моющая полы уборщица обернулись на звук.