Вишни для Марии

– Ты? – Он прошел к ней, сел напротив. – Послушай… Это хорошо, что ты вернулась. Я не успел тебе сказать… Прости меня, Таша.

Она, словно по команде, тихо заплакала, прикрыв ладонью лицо.

«Я и правда чудовище какое-то! – в ужасе подумал он. – Болтаю о людях, о всеобщем благе – а сам так жестоко обошелся с этой женщиной, которую совсем недавно хотел назвать своей женой!»

– Прости. Прости меня, – он потянулся к ней, но Таша отмахнулась.

– Перестань, – прерывающимся голосом произнесла она. – Ты и вправду думаешь, что мне станет легче после твоих извинений? Ты думаешь, есть на свете слова, которые способны утешить меня теперь?..

– Я очень виноват перед тобой. Я не знаю, что надо говорить в таких ситуациях… Но я не должен был поступать с тобой подобным образом.

– Это так больно… – она всхлипнула, смахнула слезы со щеки, глубоко вздохнула. – Еще никто и никогда не делал мне так больно.

– Я виноват, – повторил он, а сам мысленно поморщился: «Повторяю, как попугай, одну и ту же фразу… Но что еще я могу ей сказать?!»

– И я тоже виновата, – вдруг решительно сказала Таша. – Я совсем забросила тебя. Я находилась рядом, но я была не с тобой. А ты… Случаются ситуации, когда человек теряет голову, собой не владеет… Раз – и вот он уже в чужой постели, и только потом голову включает… Это еще не измена. Ты просто оступился.

– Ты не должна оправдываться.

– Я не оправдываюсь, я пытаюсь осмыслить, проанализировать произошедшее, – возразила Таша. Высморкалась и продолжила уже спокойно: – Все то, что случилось – это результат нашей с тобой безалаберности, Федор. Над отношениями все время надо работать. А мы этого не делали. Я этого не делала в первую очередь.

– Ты?

– Да, я. Я не прислушивалась к твоим просьбам, твоим пожеланиям. Я думала, что тебе, как ученому, как человеку, полностью погруженному в науку, глубоко наплевать на все эти… даже не знаю, как назвать. На все эти сюси-пуси.

– Какие еще сюси-пуси? – опешил Федор.

– На платьица, на туфельки, на то, накрашены у меня губы или нет… А тебе это важно, оказывается. Ты мне это прямым текстом говорил, а я словно не слышала. Ты требовал внимания к себе. А я… я сидела за своим ноутбуком, как дура.

– Но тебе же требовалось закончить работу…

– Да плевать на эту работу! – пылко воскликнула Таша. – У женщины на первом месте должен быть муж. Семья. В общем, я готова тебя простить. И ты меня тоже прости. Давай все забудем и… давай все забудем, – повторила она и взмахнула рукой, словно ставя точку.

Из дома вышел Ахмед, с ружьем за плечом. Посмотрел на Ташу, потом на Федора, поправил ружье, буркнул себе что-то под нос и спустился в сад.

Федор молчал. «Как ей сказать-то обо всем этом… Что нашей с ней свадьбы не будет и ее отъезд в Америку теперь под большим вопросом. Ну не могу же я, в самом деле, жениться на ней? Ради чего? Зачем?»

– Что ты молчишь? – нетерпеливо спросила Таша. – Я тебе обещаю – я исправлюсь. Я стану другой. Мы сможем изменить свою жизнь, стать счастливыми людьми. И тебя больше не потянет на сторону, я уверена!

Федор смотрел на нее в каком-то изумлении. Он никак не ожидал того, что Таша станет просить у него прощения. Сама. До этого момента ему казалось, что он обидел ее, и обидел смертельно, навсегда. Ни одна женщина не способна простить то, чего пришлось пережить Таше этим утром!

Но тем не менее он не ослышался – она действительно просила у него прощения…

– Мы с тобой похожи. У нас одинаковые вкусы. Мы с тобой любим одно и то же и ненавидим одни и те же вещи… Мы всегда выбирали с тобой одинаковые фильмы для просмотра, помнишь? А ты – вот знаешь, какие фильмы предпочитает эта твоя, Мария? Что она пьет на завтрак – чай или кофе? Со стуком ли кладет ложку на стол? Громко ли смеется? Спит с открытой форточкой или с закрытой? Я понимаю, это все мелочи, но именно из этих мелочей состоит наша жизнь. Именно мелочи ее и рушат, а не измены вовсе. Тебе сейчас кажется, что ты не сможешь со мной быть счастливым… Тебе кажется, что ты нашел себе идеальную возлюбленную – эту Марию, ведь так?

Федор хотел сказать, что да, именно так, но Таша упреждающе подняла руку и добавила с напором в голосе:

– Нет, не говори, молчи. Ты ученый, ты должен мыслить логически. Все, что быстро вспыхнуло, быстро и потухнет. Тебе кажется, что ты влюбился, но точно так же быстро и разлюбишь. Все эти страсти, эти внезапные озарения, солнечные удары эти дурацкие, незавершенные гештальты и прочая ерунда – лишь игры нашей психики… Тебе придется жить в другой стране, и поэтому тебе нужна соратница. Товарищ. Помощница. Друг. Страсть – это приятный бонус, но страсть там, на новом месте, в новых условиях, которые окажутся в первое время сплошным стрессом, тебе только помешает…

* * *

Мария стояла перед тусклым, потемневшим от времени зеркалом и расчесывала свои волосы, спутанные после купания в реке. Взмах расческой, еще взмах…