Вишневый сад. Ялта 2005

Крымских турков выслали с полуострова вместе с татарами в 1945 году. С 1956 года они вместе борются за право вернуться на родину. Каждые несколько месяцев направляют в Москву делегации, которые ломятся ко всем дверь. В 1968 году в делегации из восьми человек представителем молодежи был 30-летний бригадир Сейран Куртбединов. Половина пошла к ЦК, половина к КГБ.

— Я пошел к ГБ — говорит Сейран. — мы явились к секретариату на встречу с начальником КГБ Андроповым. Проверили нас, обыскали и сказали, что он примет нас через 15 минут. Проходит 15, 30, 45 минут… Мы хотим уходить, но нас зовет помощник. Съезжаем под землю, красный мрамор. Снова ждем, но уже возле кабинета Андропова. Рядом со мной женщина. Она представитель женщин, но тут что–то потекло. По полу! Обмочилась со страху!

Сейран трескает со смеху, но я вижу, что как–то так нервно.

— А ты не боялся? — я спрашиваю его.

— А почему? Меня народ послал. Собирали деньги на ту поездку.

— Ну так что же Андропов?

— Приглашает сесть, а я говорю, что мы уже долго сидим и я не буду садиться. Показываю мандат от имени молодежи, и что мне надо ответ дать. Почему вы разрешаете нам вернуться в Крым? Разве мы неподходящие люди? Если так, то почему вы нас принимаете в партию? И меня тоже. А он не смотрит на мандат от народа, только в упор, а я чувствую, как мне взглядом режет мозг как лезвием.

— Кагэбист — я говорю. — Специалист.

— Да. И говорит: «Успокойтесь. Поезжайте домой, а мы вам результат пришлем». На то я говорю, что результат мне не нужен, только ответ. Конкретный!

— Дал ответ?

— Ну, нет! Тогда я говорю, что никуда не пойду, что буду сидеть в этой комнате. А та, что обмочилась, вырвала. А как вы меня выкинете, я сказал, то пойду в ЦК, так как я бригадир и мне надо людям там, в Узбекистане, ответ привести. Вы мне скажите, я спрашиваю Андропова, чего меня им сказать? А он: Мы «займемся делом, тяжелое положение, но надо заняться делом».

40 минуты так разговаривали

— Действительно ты был в партии? — я спрашиваю Сейрана.

— Даже дважды меня записывали. Так как там, в КГБ в конце концов я выкинул партийный билет. Тогда та, что от имени женщин была, потеряла сознание. Но как я поменял работу, снова меня приняли.

— Почему ты так хотел вступить?

— Я не хотел, но бригадир должен быть членом партии.

Народам высланным из Крыма лишь в 1989 года разрешили возвращаться на родину.

ЛЕВАЯ СТУПНЯ ЛЕНИНА

Каждый вечер я приходил постоять на Набережную.

У Вани клюв не закрывается. Является вице–министром Ялты в болтовне после бывшего секретаря КПСС в городском строительном предприятии. Свой рекорд Ваня установил, ехав автобусом с делегацией в Абхазию. Говорил беспрерывно семь часов, так что под Новороссийском пассажиры автобуса хотели совершить коллективное самоубийство.

По профессии каменщик. Происходит из Днепропетровска. В комсомоле его поставили перед выбором: направление на работу в Норильск за полярным кругом или в Ялту на стройку пионерлагеря Артек.

— А я только что приехал с Архангельска — говорит Ванька — служил там, в ракетных войсках стратегического назначения и три года ездил по тундре, разыскивая остатки ракетоносителей от космических кораблей Космос, Союз, Прогресс, Молния. Там эти железяки падали с неба, а мы уничтожали их динамитом, чтобы не попали в руки врага.

Ваня два года строил лагерь, а если быть точным, то один из самых больших в мире памятников Ленина.

— Это были три 60-тонных стальных плиты целиком облицованных гранитом — описывает болтун. — Символизировали партию, комсомол и пионеров, а между ними на горке из 20 вагонов земли стоял 17‑метровый постамент с фигурой вождя революции.

____________________________________________________________

Автор перевода читатель ИноСМИ.Ru — Александр Кажурин

Примечание: редакция ИноСМИ.Ru не несет ответственности за качество переводов наших уважаемых читателей

Оригинал публикации: Gazeta Wyborcza