Вишневая трубка

— Постойте-ка! — подошел к настольной лампе, стал внимательно разглядывать один из снимков, слегка прижмурив близорукие глаза. — Эге, да тут действительно есть знакомые. Вовк! — ткнул он пальцем в крайнего слева. — Бурлак! Оба были отпетые головорезы. А это что за молодчик? Ну-ка, ну-ка…

Дорошенко узнал человека с автоматом через грудь и форменной фуражке «УПА» с трезубцем:

— Полийчук! Точно, он!

— Полюбовались, и хватит, — шутливо промолвил Шаренко, забрав фотографию. — Только он такой же Полийчук, как я японский император…

Все разом повернулись к начальнику управления. Тот улыбнулся в ответ, снова сел в кресло. Заняли свои места и гости.

— Полийчуком он сейчас стал, после переселения из Польши в Закарпатье по липовому эвакуационному листу. Это длинная история, расскажу ее как-нибудь в другой раз… В бандитском подполье этот тип известен как «надрайонный проводник» под кличкой Лютый. Кличка у него уже которая по счету. Он их часто менял, в зависимости от места, где оперировала банда. — Шаренко взял в руки фотокарточку. — К сожалению, кто прячется под кличкой Лютого, мы пока не знаем. Полийчук, безусловно, вымышленная фамилия. Надеюсь, однако, что удастся и это установить. Фотографию мы получили лишь позавчера вместе со справкой о совершенных им злодеяниях. Руки у него, что называется, по локти в крови.

Шаренко говорил кратко, ясно. Чувствовалось, человек привык ценить время.

— С учетом всего сказанного, — продолжал он, — и того, что уже известно вам, встреча Лютого с Вознюком приобретает особый интерес. И знаете, Александр Филиппович, — обратился он к Батову, — я склонен согласиться с вашим предположением, хоть и кажется оно на первый взгляд беспочвенным. Не откажите в любезности еще раз поделиться с нами, — он обвел рукой всех присутствующих, — вашим мнением обо всей этой истории, начиная с момента задержания Вознюка и Озерова на заставе Рудакова.

Батов охотно согласился. Рассказывая, он еще и еще раз проверял свою версию.

— Видите ли, — словно в раздумье, начал он, расправляя краешек скатерти, — о Вознюке у меня сложилось определенное мнение еще со времени допроса Озерова. Уже тогда бросилось в глаза, что Стивенс завербовал и направил к нам Озерова без всякой подготовки, заранее обрекая его на провал. На Стивенса это никак не похоже. Он старый и опытный разведчик. В изобретательности ему не откажешь. Вспомните, сколько крови он нам испортил с Орлюком!

Шаренко утвердительно кивнул.

— Стало быть, размышлял я, Стивенсу нужно было, чтобы Озерова разоблачили на первом, максимум на втором допросе. Ведь он знает, что и нам пальца в рот не клади. Значит, на том и расчет строился. Озеров— только приманка. На кого? Где крупная рыба, если Озеров «живец»? По всей вероятности, крупной рыбой в планах Стивенса были мы с вами… Коль так, то во имя чего строилась комбинация?

Дорошенко не сводил с Батова глаз. Он сейчас явно гордился своим начальником, строгой последовательностью и убедительной логикой его мыслей.

В это время в кабинет вошел оперативный сотрудник.

— Разрешите доложить?

Шаренко недовольно поморщился: он внимательно следил за ходом мыслей полковника, а тут прерывают на самом интересном месте.

— Да, пожалуйста, — разрешил он.

— Я на минутку, — смутился вошедший. — Хотел доложить, что Вознюк с девушкой еще находится на месте, и спросить о дальнейших распоряжениях.

— Наблюдать! — коротко ответил Шаренко. — Как только снимутся, дать знать. Свободны!

Сотрудник вышел, и Батов продолжал:

— Стало быть, Озеровым прикрывался другой агент, рассчитывавший проскочить безнаказанно. В противном случае, если моя версия ошибочна, игра потеряла бы всякий смысл. Вы согласны с этим?

— Резонно.

Батов взял со стола стакан до половины наполненный остывшим чаем, отхлебнул глоток.

— Такое предположение перешло в уверенность после допроса Вознюка, который так усердно помогал нам разоблачать Озерова. У неопытного человека может возникнуть вопрос: причем же здесь Озеров? Именно такие сомнения возникли у товарища Дорошенко. — Батов улыбнулся и лукаво посмотрел на смутившегося майора. — Не смущайтесь. На вашем месте и другой бы впал в ту же ошибку. Ведь на этом и был построен расчет вражеской разведки. Теперь я окончательно убежден, что Вознюк — серьезный агент, и ему поручено задание, рассчитанное на длительное время. Его хозяевам нужно, чтобы он жил открыто, имел постоянную работу и был вне всяких подозрений. Только в этих интересах Озеров был отдан нам. Следовательно, Озеровым пожертвовали умышленно.

Батов глубоко вздохнул и спросил, обращаясь к своим слушателям:

— Не надоел я вам своими рассуждениями?

Шаренко ответил за всех:

— Продолжайте, пожалуйста. Все очень интересно.

Батов отхлебнул еще, глоток чаю, закурил папиросу.