Вирусный флигель

Буш получил от Рузвельта указание обменяться с англичанами научной информацией, и в марте 1941 года британские ученые получили из Вашингтона первые научные отчеты. На их основе профессор Пайерлс произвел начальную оценку критической массы урана-235. По его предположению, она составляла 8 килограммов или даже меньше. В мае 1941 года английской фирме «Метрополитен-Виккерс» был выдан заказ на строительство опытного завода с 20 ступенями газодиффузионного разделения урана. Однако работы по плутонию в Кембридже не только не развивались, но и постепенно сворачивались, главным образом из-за отсутствия циклотрона. Была и другая причина. Некоторые авторитетные английские ученые скептически относились к возможностям изготовления плутониевой бомбы. Им казалось, что ее создание неизбежно окажется в зависимости от производства достаточного количества тяжелой воды, то есть от создания действующего реактора. А это, считали они, было едва ли более легким делом, чем производство урана-235.

В июле 1941 года специальная правительственная комиссия при министерстве авиационного производства, ведающая английскими атомными разработками[17], выпустила специальный отчет. В нем был дан обзор состояния ядерных исследований в Великобритании. Авторы отчета указывали, что для создания эффективной атомной бомбы с тротиловым эквивалентом 1800 тонн потребуется примерно 11 килограммов урана-235. Комиссия сочла также необходимым сделать следующее предупреждение:

Нам известно, что Германия столкнулась со множеством трудностей в своем стремлении наладить поставки вещества, называемого тяжелой водой. На начальных этапах работы мы также считали, что это вещество окажется чрезвычайно необходимым и для наших работ. Фактически же дело теперь представляется таким, что ценность тяжелой воды для производства атомной энергии ограничивается лишь теми процессами, которые по всей вероятности не имеют непосредственного военного значения. Однако к такому же выводу, возможно, пришли и немцы, а потому будет нелишним упомянуть, что избранное нами теперь направление работ таково, что оно рано или поздно станет ясным каждому мыслящему ученому.

Состояние работ в то время позволило авторам отчета предположить, что необходимый для первой атомной бомбы материал будет накоплен уже к концу 1943 года. Возникал вопрос: не опередят ли англичан немцы? Чтобы дать на него ответ, Интеллидженс сервис предприняла ряд мер. Одна из них, наиболее близко соприкоснувшаяся с немецкими урановыми исследованиями, была направлена на получение данных о заводе тяжелой воды в Рьюкане; любое упоминание о тяжелой воде в донесениях Интеллидженс сервис теперь должно было изучаться самым тщательным образом. И когда летом из Тронхейма в Лондон поступило сообщение о дальнейшем увеличении выпуска тяжелой воды, стала ясна вся серьезность работ немецких ученых.

В ход были пущены основные силы британской разведки.

В норвежском отделе Интеллидженс сервис в то время работал капитан-лейтенант Эрик Уэлш. Он был старым боевым офицером и еще в первую мировую войну служил на минном тральщике. Затем, уже в мирное время, он стал дельцом и работал в Норвегии управляющим завода Международной компании красок. В Норвегии он и женился. Он хорошо знал эту страну и имел там немало связей. К достоинствам Уэлша следует отнести и его довольно широкие в сравнении с большинством разведчиков научные познания, облегчившие выполнение возложенных на него задач.

Вскоре после того как из Тронхейма поступило донесение, одна из его копий была направлена молодому ученому доктору Джонсу, прикомандированному к Интеллидженс сервис. Ознакомившись с донесением, Джонс тут же связался по телефону с Уэлшом. Оказывается, и тот уже знал о нем, но совершенно не представлял себе, что такое тяжелая вода, кому и зачем она может понадобиться. Джонс объяснил Уэлшу всю важность донесения и попросил его затребовать от тронхеймского агента подробнейшие данные о производстве тяжелой воды Норвежской гидроэлектрической компанией.

Но тут произошла совершенно неожиданная осечка. Задание Уэлша было очень своеобразно воспринято в Тронхейме. Норвежцы истолковали его как тайные английские козни. Тронхеймский агент в своем донесении спрашивал, не кроется ли за этим запросом британская фирма «Ай-си-ай» — один из самых сильных конкурентов Норвежской гидроэлектрической компании в предвоенные годы. «Помните, — писал агент, — кровь тяжелее, чем сама тяжелая вода». Джонсу очень хотелось бы узнать, что за человек составитель донесения, но пока это было невозможно. Только осенью довелось Джонсу познакомиться с ним.

А тем временем Уэлш, единственный профессиональный разведчик, хоть чуточку разбиравшийся в научных вопросах, к ужасу всех научных советников, прикомандированных в офицерских званиях в Интеллидженс сервис, постепенно брал в свои руки все управление разведывательными операциями. Уже в первые годы в силу значения, придаваемого разведкой норвежским операциям, Уэлш считался чрезвычайно полезным, а в последующие годы он стал и вовсе незаменимым.