Вирусный флигель

Трудно объяснить, почему выбор пал именно на Герлаха, этого худощавого рейнландца с птичьим лицом. Ведь Герлах не имел никакого отношения к немецким атомным исследованиям, а его участие в военных исследованиях к тому Бремени было связано исключительно с работами для военно-морских сил. Он занимался торпедами и создавал большие безмагнитные установки. В 1940 году Герлах руководил всеми работами в области взрывателей для торпед, уделяя особое внимание магнитным неконтактным взрывателям. Одновременно он заведовал кафедрой в физическом институте Мюнхенского университета. Этот спокойный, сдержанный человек, ученый академического склада и страстный цветовод, находился в отличных отношениях со всеми ведущими немецкими физиками. И хотя одной из его черт была доходящая до грубости откровенность, он в то же время обладал способностями к дипломатическому лавированию между рифами и мелями политических интриг, непрерывно существующих в авторитарном государстве. К тому же он умел обращаться с СС.

Герлах не торопился с ответом. Он оставил себе время подумать. И Гейзенберг, и Ган уговаривали его принять предложение. Вскоре Герлах решился. Но поставил очень жесткие условия: на новом посту ему должна быть предоставлена абсолютная власть и безраздельное право распоряжаться по собственному усмотрению всеми находящимися в его ведении фондами и решать, какому институту и сколько выделять средств и материалов. Институт Гейзенберга не должен был оставаться на особом положении (говорят даже, что амбиция Гейзенберга вызывала у Герлаха подозрения). Кроме того, Герлах потребовал для себя права аннулировать призывные повестки любому из научных работников. Все эти права Герлах получил.

Через пять дней, 28 октября, Менцель вызвал Эзау и заявил, что министр Шпеер и он сам не удовлетворены отчетом о руководстве физическим отделом Имперского исследовательского совета. Эзау тотчас написал прошение об отставке с обеих должностей. Тем временем Менцель послал запрос Шпееру о назначении нового полномочного представителя. Запрос был лишь пустой формальностью; еще за несколько дней до того они со Шпеером обо всем уже договорились.

Эзау был возмущен. Он даже не удержался и говорил об обстоятельствах своей отставки с некоторыми из приближенных Геринга, включая генерала Боденшатца. Он обвинял, и не без оснований, Шпеера в создании трудностей для Имперского исследовательского совета, который вовсе не находился в его ведении, а был уделом Геринга. Однако мало кто сочувствовал Эзау и почти ни один из полномочных представителей не поддержал его. Профессор Рамзауэр открыто ненавидел Эзау. Фёглер с радостью и удовлетворением воспринял весть о его падении, о Шпеере же нечего и говорить — именно он уговаривал Геринга убрать Эзау и расхвалил Герлаха, утверждая, что тот значительно лучше разбирается в вопросах атомной энергии, нежели его предшественник.

В сущности, приход Герлаха на пост полномочного представителя означал поворотную точку в истории всего немецкого атомного проекта. Герлах не был обычным человеком, не был он и обычным руководителем. Циник и в то же время идеалист, он понимал, что ко времени его назначения вся сложная система приоритетов, преимуществ, льгот, бронирования от призыва в армию превратилась в гигантское надувательство, в результате чего вся чистая академическая наука оказалась в тупике. Свою личную миссию он видел в спасении чистой науки в Германии, и урановый проект, по его мнению, являлся идеальным средством ее осуществления.

2 декабря 1943 года Геринг подписал постановление о назначении Вальтера Герлаха высшим руководителем всех физических исследований в Германии, передал под его руководство Исследовательскую группу по ядерной физике. Официальное вступление в должность наметили на 1 января 1944 года. Чтобы хоть как-то смягчить удар, Эзау предложили другой руководящий пост, на сей раз в области высокочастотных исследований. Он согласился принять его лишь при искреннем одобрении со стороны Шпеера. Эзау не «желал даже терпеть нападок с его стороны». В начале декабря Шпеер утвердил произведенную перетасовку руководящей колоды и Имперский исследовательский совет разослал всем заинтересованным сторонам соответствующие извещения.

1 января 1944 года власть над немецкими ядерными исследованиями перешла в руки циника Герлаха.

5