Вирусный флигель

Хантер спустился на землю, сам не зная зачем, выключил рубильник и осторожно выглянул за ворота. Чемпиона разнесло на куски: на поляне тут и там валялись обломки доспехов, почему-то разорванные строго по сочленениям. У стены, безжизненно вытянув хобот, уставилась в небо слоновья голова с загнутыми бивнями. Повсюду валялись обрывки проводов и металлических тяг. Так это же робот! Проклятый робот!

Кто-то негромко кашлянул. Хантер выхватил разрядник, обернулся на звук и увидел лежащего ничком нагого человека. Тот пошевелился, медленно встал, пошатываясь, словно контуженный и выкрикнул несколько непонятных слов.

– Аааа! – завизжал незнакомец, подобрал с земли помятый обруч и швырнул его в Хантера.

Пилот покрутил пальцем у виска:

– Совсем дурак? – спросил он у несчастного.

Тот что-то залопотал, и бросился к разбросанным по поляне останкам Чемпиона. Хантер, поигрывая разрядником, терпеливо ждал, пока абориген соберет вместе нескольких блестящих пластин. Что он хочет сделать?

А голый человек с усилием взвалил получившийся металлический нагрудник и попытался примерить его сначала на себя, потом на Хантера. Пилот инстинктивно отвел его руку. Нагрудник с глухим стуком упал на землю.

Хантер понял все:

– Приятель! – воскликнул он. – Ты не на того напал! Я, видать, не подхожу для таких странных игр. Давай просто поговорим!

Абориген махнул рукой и скрылся за пушкой Гаусса. Вскоре раздалась приглушенная, как из бочки, пулеметная очередь. Хантер бросился на звук. В бетонной стене темнел треугольный проем высотой, наверное, в три человеческих роста. Из него ощутимо тянуло пороховой гарью. После такого предупреждения входить в него было почти самоубийством. Здравый смысл кричал криком: беги отсюда! Но чувство долга упрямо гнало вперед: следом пойдут другие. Может, Ученый Совет пошлет целую экспедицию, и нужно, чтобы изыскатели хотя бы в общих чертах знали, что их ждет.

После недолгих колебаний Хантер шагнул внутрь. В разгоряченное схваткой лицо пахнуло прохладой – не влажной и прелой, но сухой и свежей, будто в тоннеле работала вентиляция.

Под потолком – там, где сходились стены, тускло горели синие лампы. Коридор заканчивался широкой площадкой. Посередине ее горбилось что-то похожее на черепаху. Хантер, подсвечивая встроенным в разрядник фонарем, прошел немного вперед и едва не споткнулся о труп, под которым по полу растекалась лужа крови. Да сколько же ее в маленьком и хрупком человеческом теле?

Стараясь не запачкать ботинки, Хантер перепрыгнул через мертвеца, шагнул и замер оглушенный, будто Чемпион ударил его булавой по голове: прямо в живот смотрели стволы автоматической турели. Они казались совершенно безобидными – просто две толстые трубки, грубо прилепленные к черепашьему панцирю. Если, конечно, не знать того, что произошло чуть раньше.

Но пулеметы не стреляли. Кончились патроны? Или турелью управляет искусственный интеллект? А если так, то чем он, Хантер, заслужил особое к себе отношение?

– Не стреляйте, пожалуйста… – прохрипел пилот, не особенно надеясь то, что компьютер распознает голос. – Может, мы договоримся?

Стволы дернулись, будто тот, кто управлял турелью, колебался. И вдруг черные провалы дул плеснули пламенем.

Время остановилось – совсем как тогда, у пушки Гаусса. Оставляя за собой белесые вихри, сквозь коридор беззвучно мчались блестящие точки – выпущенные турелью пули. Хантер легко увернулся и, преодолевая почему-то скользкий, как мыльный раствор, воздух, ринулся навстречу распустившимся огненным цветам.

Пулеметы едва заметно – миллиметр за миллиметром, двигались, не успевая поворачиваться за чересчур проворной целью. Турель выстрелила еще раз, но Хантер уже был позади нее. Мир оттаял. По ушам ударили отзвуки выстрелов – от громового эха зазвенело в ушах.

Турель развернулась стволами к выходу и замерла, словно полностью потеряла интерес к человеку. Ради любопытства Хантер сунулся обратно в коридор, но пулеметы более не шелохнулись.

Хантер пожал плечами: нет, значит – не надо, и огляделся. Прямо перед ним поблескивала массивная дверь, в которую мог бы проехать грузовик. Над ней горели керианские буквы: «Камера Чемпиона». А в боковом проходе, заливая стены призрачным светом, переливалось голубыми вспышками силовое поле. Но едва Хантер приблизился, оно погасло.

Пилот прошел в маленькую комнатку с дверью в дальней стене – очевидно, шлюзовую камеру. Засипел воздух, и одна створка отошла в сторону. Вторую перекосило, и она застряла в пазах, негромко постукивая ограничителем.

Хантер протиснулся в узкий проем и оказался в просторном зале. Внутри было совершенно пусто, если не считать перевернутого стола и решетки с надписью «Электрощит». Хантер провел рукой по полу: пальцы остались чистыми. Ни пылинки. Поразительно!

– Впечатляет? – вдруг спросил по-кериански дружелюбный мужской голос. Он словно сладким потоком лился с потолка и стен. – Электростатическая обработка.

Хантер вздрогнул:

– Ты еще кто такой?

– Прошу вас говорить по-человечески. Речь агрессивных приматов мне неинтересна. Все настоящие люди знают язык с рождения.