Виртуоз

Они покинули цех и вышли в ветряную пустоту с блеском воды, кричащими чайками, на край замкнутой акватории, посреди которой высился рукотворный конический остров. Окруженная водой гигантская пирамида отливала сталью, мерцала в глубоких нишах голубоватыми и розовыми огнями, словно невидимые жрецы совершали мистический обряд.

— А это, Алексей Федорович, плавучая нефтедобывающая платформа. Мы строим ее по заказу Газпрома. Ее отбуксируют к Новой Земле, к подводному месторождению «Приразломное». Европа ждет не дождется, когда станем оттуда газ качать, — директор, поблескивал синими поморскими глазками, предлагая Алексею любоваться плавающим диковинным островом, над которым вились чайки, словно собирались устроить на нем свои гнездовья. — Вот говорят, «сырьевая экономика», «нефтяная игла». Дескать, на большее Россия не способна. А кто, спросите, кроме России, способен в условиях полярных льдов развернуть современную добывающую индустрию? Это, я вам скажу, все равно, что добывать нефть на Луне, сделать Луну обитаемой. Топором и мотыгой этого не достичь. Это требует космических технологий. Поэтому я и говорю, что современный помор — это космонавт. Платформу мы хоть и отбуксируем к Новой Земле, но, в сущности, отбуксируем на Луну. На ней работать и жить — все равно, что работать и жить в лунном городе.

Алексей восхищался невиданной красотой стального острова, который насыщали могучими машинами и средствами космической связи, сверхновыми материалами и комфортным жильем. В стеклянных, озаренных оранжереях зацветут зимние сады с тропическими растениями, вольеры наполнятся диковинными животными и птицами. Русский ковчег отправится в странствие в черный безжизненный космос, где «русская цивилизация» рассеет свои семена.

Директор заметил, каким благодарным слушателем является его царственный гость. Это вдохновляло его. Его рассказ напоминал научно-фантастическое повествование. Платформа — гигантский кристалл, будет вживлен в необитаемый мир полярных льдов, геомагнитных бурь и космических радуг. Сталь платформы будет работать при сверхнизких температурах, делающих металл хрупким, как стекло. На кристалл будут наваливаться льды, круша и сминая. Бурильщики станут трудиться среди буранов полярной ночи, где организм задыхается от нехватки кислорода, а разум мутнеет от черноты и вечной бури. Жилые помещения платформы подобны камерам искусственного климата на орбитальных станциях, где в иллюминаторах блещут зловещие звезды, а в комнатах цветут орхидеи и порхают колибри. Связь платформы с Большой землей осуществляется через космос, а бурение морского дна, «наклонное», «кустовое», регулируется компьютером. Платформа снабжена гидроакустической аппаратурой, как подводная лодка. К платформе может подлететь вертолет, причалить танкер, от нее к материку протянутся нефтепроводы. Насыщенная автоматикой, с атомным энергоснабжением, она является искусственной планетой, — плод русской инженерии, дерзновенной русской мечты, которая ждет своего героя, своего долгожданного Императора.

Алексей вдохновенно слушал. Ощущал дерзновенный русский порыв на север, который был созвучен с его детской туманной мечтой, сказочной верой в Беловодье. В северный Русский Рай, к которому стремились старинные ладьи поморов и сталинские ледоколы. Ему предлагалось олицетворить этот пассионарный русский порыв. Стать Императором Полярной Звезды. И он соглашался.

— А теперь, Алексей Федорович, мы вам покажем супертанкер, который строим для сжиженного газа. Газ будем доставлять по Северному Морскому пути прямо в Америку, — директор увлекал Алексея в сторону заводских корпусов. Министр, адмирал, главный инженер торопились следом, переступали железнодорожные рельсы, обрезки металла. Алексей казался себе царем Петром с картины Серова — длинноногий, бурный, окруженный свитой, шагает по кромке моря.

Танкер на стапеле под открытым небом являл собой громадное, колючее, шевелящееся сооружение. Строительные леса окружали его множеством вертикальных опор, горизонтальными галереями. Он казался готическим собором, создаваемым из лучей, взлетающих линий, стремящихся вверх огней. Едва различимый, угрюмо-черный, был заключен в кружевной кокон, в сквозную лучистую оболочку, в недрах которой шло накопление вещества, оседала и сплачивалась материя, увеличивалась масса. Горело множество ламп, словно шел праздник. Сверху вниз лениво и пышно ниспадали красные огненные ручьи, ударялись о невидимую преграду, превращались в алое бурление, будто наполнялся огненный водоем, ручей переливался через край и вновь стремился к земле.