Виртуальность

«Неужели все кончилось?» — спросил Новик. Он больше не чувствовал тяжести своего тела, паря в нескольких метрах над землей.

«Еще нет. Враг еще попытается огрызнуться. Но Небесная Россия, все святые земли русской услышали наши молитвы. Они идут к нам на помощь. Сегодня вся Церковь будет вместе, и небесная и земная», — ответил Блейд.

Новик вгляделся в золотое облако. Вокруг облака летали ангелы, а в облаке стояли старцы в белых одеждах. Их лица светились золотым светом, оттеняемые белыми прядями волос.

«Неужели никто из живущих не видит этого?» — спросил Новик у Блейда.

«Кто-то что-то видит, но многое сокрыто от их глаз. Но люди это чувствуют. Наша молитва прозвучит на небе и на земле. И это будет такой хор, от которого сатана заткнет уши».

«Ты давно здесь, Блейд. Тебе не страшно?»

«Единственный страх человека — это смерть. Когда ты умер, тебе уже ничего не страшно. Все земные страхи и горести оставили тебя, и ты полностью свободен и созерцаешь Бога».

«Но как же, Блейд! А любовь? Я помню Светлану. В ее смерти виновен я. Эта память причиняет мне боль».

«Не бери на себя то, чего не можешь нести. В этом мире все предмыслено. Я думаю, даже проделки дьявола. Ее смерть была нужна. Когда-нибудь, когда ты войдешь в сознание Бога, ты проанализируешь длинную цепь причин и следствий и придешь к тому же выводу. Я тоже страдал, когда выбирал между жизнью и смертью. Я выбрал смерть, когда понял, что в новом качестве буду полезнее. У нас всегда есть выбор, мы просто должны его осознать».

«А наши дети, Блейд? У нас могли быть со Светланой дети», — вздохнул Новик.

«Управление душ перенесло их рождение на ваш новый брак, — улыбнулся Блейд. — У вас все еще впереди. Близкие души тянутся друг к другу. Им есть что вспомнить о своих прошлых жизнях, хотя они этого не осознают».

«Но мы ведь мертвы. Какие же дети?»

«Светлана мертва так же, как и ты. Придет время, и вы встретитесь. Тогда ты поймешь, о чем я тебе говорил. Еще не время открывать все тайны».

«Я чувствую себя суперменом. Я никогда не думал, что жизнь так прекрасна! Она сияет золотыми красками. Все настолько ярко и поразительно, что даже круче, чем в виртуальных мирах, в которых мы с тобой побывали».

«Естественно, ведь то все слепки. Таких слепков миллионы и миллионы. А то, что ты видишь перед собой, это настоящее. Смотри, сейчас этот золотой ковчег опустится, и ты увидишь наш настоящий город. Город, задуманный великим зодчим. Наш город — это духовная столица великой империи, и когда он не является таковым, он сохнет и умирает. Таков Божий промысел о нашем городе, и таким его видел Петр Великий. Погоди, скоро сам увидишь его небесный прообраз».

Золотое облако разворачивалось над городом. Оно накрыло площадь перед Казанским собором и продолжало расширяться, прогоняя своим сиянием темные тучи, скучившиеся над центром северной столицы. Небо над дворцами и набережной раскрылось и воссияло, как никогда не бывало в эти зимние дни над Петербургом. В безупречно голубом небе проглянуло солнце. Яркое сияние озарило спускающееся облако, и сквозь дымку проступили очертания золотого города. Новика охватил душевный трепет. Он узнал этот город. Это был его родной и любимый Санкт-Петербург.

«Под небом голубым есть город золотой
с прозрачными воротами и яркою звездой,
а в городе том сад — все травы да цветы,
гуляют там животные невиданной красы.
Одно, как желтый огнегривый лев,
другое — вол, исполненный очей,
с ними золотой орел небесный,
чей так светел взор незабываемый…
А в небе голубом горит одна звезда,
она твоя, о ангел мой, она твоя всегда.
Кто любит, тот любим;
кто светел тот и свят,
пускай ведет звезда тебя
дорогой в дивный сад»,

— пришли Новику на ум слова известной песни.

Он увидел звезду над городом, о которой пелось в песне. Звезда горела и дарила светом то чудо, образ которого был промыслен в городе Санкт-Петербурге. Звезда дарила светом любви и благодати всех, кто обращал к ней мысленные взоры, и звала с собой.

«Пойдем туда! И сам все увидишь», — сказал Блейд.

«Тебя там встретит огнегривый лев
и синий вол, исполненный очей,
с ними золотой орел небесный,
чей так светел взор незабываемый…»