Виртуальность

Труба пропела сверху. Огненные фонтаны скрылись под полом. Два крылатых беса проступили из мрака и возложили на голову Нильскому корону, горящую золотом и драгоценными камнями. Зал взорвался хлопаньем крыльев. Снова со всех сторон из темноты выглянули лики демонов. Корона Гагтунгра, которой венчались на царство самые жестокие деспоты, сдавила голову Нильскому. Нильский застонал и попытался сорвать корону.

«Я знал, что ты не обманешь моих надежд, — сказал Гагтунгр. — Терпи! Теперь ты мой раб, и тебе не снять этой короны. И я говорю тебе: «Через полгода ты станешь президентом». После этого я вручу тебе великое оружие, которого еще не знала Земля. Твоя страна призовет тебя на великие подвиги. И тогда ты отплатишь всему миру за унижение великой державы. Я не скажу тебе, кому раньше принадлежала эта корона. Ты вскоре это почувствуешь сам. Души этих великих людей незримо пребудут с тобой и помогут советом. Но теперь пора устранить главное препятствие к нашему величию».

— Какое? — простонал Нильский.

«Иисуса Назарянина и его последователей. Это главный смутьян всех миров и народов. Он попытался дать людям то, чего им не дал бог. Вечную жизнь. Смерть — вот наш инструмент и наша власть. Страх смерти делает людей покорными. Они не должны знать о вечной жизни. Это — табу. Пусть молятся кому хотят, но не должно быть никакого помниновения воскресшего богочеловека. Пусть люди чувствуют себя грешными и знают, что их всех ждет смерть. Никакого прощения и никакой вечной жизни — вот условия моего царства. Не лучше ли просто радоваться земной жизни? Ты должен повернуть религию на этот путь. Поменьше нового завета, побольше старого. Там наша истина. Крестный ход идет сейчас по улицам твоего города. Они молятся и поют псалмы. Я вижу перед ними тень Назарянина. Это недопустимо. Ты должен стравить христиан и одержимых. Пусть православные фанатики убивают и жгут одержимых. Тогда их души станут нашими».

— Как это сделать? — в отчаянии воскликнул Нильский. Он все еще пытался освободиться от тесного обруча короны. Обруч короны так глубоко врезался в голову, что кое-где лопнула кожа.

Но Гагтунгр не обращал внимания на мучения своего раба. Коронация его нового адепта состоялась.

«Подумай. Научись слышать слова духов. Прояви железную волю. Решись на поступок!» — напутствовал Нильского планетарный демон.

В воздухе перед Нильским вспыхнул огненный знак. Нильский не понял, что означает эта руна. Знак вспыхнул ярче и красным лазером полоснул по глазам губернатора. Нильский вскрикнул. Все вокруг погрузилось в темноту, и только этот знак неотступно стоял перед глазами. Нильский подумал, что ослеп. Но когда поднес руки к голове, сразу все понял. На голове у него был золотой шлем. Дисплей в шлеме погас, и наступила полная темнота. Губернатор сорвал шлем и увидел себя стоящим перед зеркалом в туалете. На лбу у него запечатлелась узкая красная полоска, а в глазах все еще дрожал непонятый огненный знак.

Глава 32. Крестный ход

Над толпой одержимых прозвучал короткий клич. Одержимые перешли на бег и вбежали на Троицкий мост. Они бежали быстро, как молодые волки. В конце Троицкого моста за баррикадой из двух бронетранспортеров приготовились к бою омоновцы из отряда майора Попова.

— Братья! Надо спешить, иначе прольется кровь, — обратился отец Александр к крестному ходу.

Около тридцати слушателей Духовной академии и монахов лавры шли по набережной Кутузова, чтобы помолиться за освобождение душ несчастных одержимых.

— Отец Александр, там опасно! Я вышлю вперед автоматчиков, — сказал генерал Земнухов.

— Никаких автоматчиков! — запретил архимандрит. — Мы идем спасать, а не убивать. Да поможет нам слово Божье!

— Вы можете попасть под огонь. На мосту бронетранспортеры. Им приказано стрелять на поражение.

— Так остановите это! Это ведь в вашей власти, — сказал отец Александр генералу. Он шел впереди крестного хода с большой хоругвью Казанской Божьей матери.

Земнухов вызвал по рации подполковника Крицкого:

— Без моего приказа не стрелять! Мы с крестным ходом идем к Троицкому мосту.

— Я получил прямой приказ губернатора. Ваш крестный ход для этих скотов, как мертвому припарка, — резко ответил Крицкий.

— Полковник, там могут быть и ваши дети!

— Эти дети растерзали пятьдесят человек! Если их не остановить, они убьют еще многих!

— Эти люди невменяемые. Они не отдают отчета в своих действиях. Мы идем, чтобы помочь им.

— Мне кажется, вы тоже не в своем уме, товарищ генерал. Я больше не подчиняюсь вашим приказам. Губернатор назначил меня командовать этой операцией.

— Вы пожалеете, Крицкий. Ваше упрямство повлечет новые жертвы.

— Не надо меня уговаривать. Я знаю, что делаю, — полковник отрубил связь.

Крицкий увидел, что зомби побежали к мосту. Два бронетранспортера и взвод бойцов ОМОНа в конце моста были для толпы одержимых все равно, что мышь на пути великана.

— Попов, слышишь меня? — наплевав на все позывные, Крицкий вызвал по рации командира ОМОНа, удерживающего Троицкий мост и подходы к крепости.

— Вас слышу, — отозвался майор.