Виртуалка. Законник

– А бумажные?

– Нет.

– Плохо.

“Двинулись они тут все на бумажках, что ли”, подумала Меланья. Что они с ними делают?

К счастью, секретарь Марина поджала губы, но больше приставать не стала.

– Показать?

– Не нужно.

Марина взялась дописывать бумажки и так старалась, что из-под ручки разве что дым не валил. Иногда поглядывала, будто составляла словесный портрет – и писала дальше.

А Меланья снова задумалась, зачем им нужны бумажные документы. При рождении ребёнка его регистрировали в сети от имени клана, в котором тот рождён. И к нему навсегда привязывалась информация о дате, времени и месте рождения. К его отпечаткам пальца и сетчатки, и к его ДНК. То есть в бумаге надобность давно отпала.

Считалось, что такая идентификация идеально точна и практически недоступна для взлома. Что за её сохранность отвечают старые спутниковые системы, которые до сих пор висят на орбите. Меланья знала, что это не так. В Сети можно многое, о чём люди забыли. Изменить личность, к примеру. Вот её данные, к примеру, насквозь фальшивые. Она сама их придумала и завела в базу. “Свой клан” Меланья выдумала. Некий малочисленный клан Козловцевых из горных районов. Поди проверь, существует ли он на самом деле! В общем, базы не идеальны. С другой стороны, ну и ладно. Преступники попадают в другие базы, и там уже другой уровень защиты. А обычные люди… по большей части всем наплевать, кто они и откуда.

– Так что насчёт идентификации? – Повторно предложила Меланья. – Вдруг я преступница в розыске.

Прозвучало так странно. Преступница в розыске… Даже грустно стало.

Марина окинула её скептическим взглядом.

– Ну ладно, показывай.

Она вынула из ящика панель для снятия отпечатков. Меланья прижала к ней пальцы левой руки, пододвинула лицо так, чтобы тонкий луч отсканировал зрачок и уставилась на окошко с результатом. Так странно… Что она будет делать, если сейчас загорится красный свет и окажется, что Меланья в розыске? Если банда Волков умеет переписывать начисто личность человека, то почему бы им не научиться менять и данные о преступниках?

Загорелся зелёный огонёк.

Меланья неслышно выдохнула. Нет, до сих пор не научились. Не напрасно же они боялись… боялись попасться законникам. Именно потому, что не могли убрать себя из базы.

Существует ли вообще такой метод?.. Меланья нахмурилась.

– Ты не преступница. – С некоторым осуждением заявила строгая секретарь.

– Похоже, нет.

Марина остро взглянула и поджала губы, видимо, показывая, что шутки ей не нравятся.

– Твой байк в гараже, гараж позади здания, я сообщу сторожу, чтобы тебе его вернул.

– Спасибо. Это всё? Я могу идти?

– Иди.

Меланья кивнула и посмотрела на дверь, за которой исчез Эштон. На секунду ей захотелось сделать вид, будто она забыла о приглашении и просто уйти. Да только она не забыла.

Вздохнув, будто она направляется на опасное задание, а не выпить чашечку кофе, Меланья пошла к его кабинету. Как ни странно, строгая секретарь ничего не сказала, хотя вся ситуация располагала к тому, чтобы дать Меланье какие-нибудь указания. Вроде запрета флиртовать с боссом и пожелания убраться отсюда побыстрей и подальше. Но нет, за спиной было тихо, кроме косых взглядов Марина ничего не сделала. Хороший из неё всё-таки работник, ценный кадр.

Может и из Меланьи когда-нибудь получится ценный кадр. В другой области, так сказать, не связанной с членовредительством.

А вот и дверь. Меланья вздохнула, постучала и вошла.

Оказалось, кабинет у Эштона не очень большой. Зато очень уютный. У двери напольная вешалка, слева два больших стола установленных буквой Т, несколько мягких стульев. Вдоль стен много открытых деревянных стеллажей, наполовину заполненных папками, наполовину – блоками флэш-накопителей. В остальном комната как комната. В глаза бросилась только настольная лампа – её большой абажур был словно склеен из множества разноцветных стёклышек. Жаль, что лампа была выключена.

– Заходи.

Сам Эштон нашёлся справа, там была обустроен чайный уголок.

– Кофе готов. – Сказал Эштон. – Я его сварил. Правда, по большей части, старалась кофемашина, но я нажал кнопку. Думаю, это тоже считается.

Меланья не знала, что ответить. Кажется, он шутил. Почему? Рыжий никогда не шутил. Инструкторы не шутили. И, конечно, в запрещёнке и в голову бы не пришло шутки шутить никому и никогда.

– Садись. Вот сюда давай, тут самое удобное место. Все гости его выбирают. Садись и скажи, почему.

Меланья села на указанный стул. Эштон принёс и поставил перед ней чашечку кофе. Небольшую такую, красивую, из белого фарфора с голубыми цветочками.

– Сервис подарили, вот и приходится пользоваться. Сам я больше термокружки люблю.

Он уселся во главе стола. Отодвинул бумаги, которые лежали на столе между ними, достал из ящика бумажный пакет, положил на свободное место, потом его раскрыл.

Меланья сразу почувствовала аромат свежей выпечки.

– Шарлотка. Яблоки местные, очень душистые. – Заговорил Эштон. – Люблю яблоки. Правда, весной они почти выдыхаются… но всё равно вкусные. Попробуй.

Желудок будто только того и ждал, сразу потребовал себе кусок шарлотки.