Вирт

Пожалуйста, Господи, пусть это будет не Вирт. Пусть это божественное удовольствие будет на самом деле.

Вступив в безграничный мир грезящих змей, мы обнаружили, что там полно замечательных устройств для игр, как больших, так и маленьких, и он весь состоит из сотен портиков, башенок, дворцов и храмов.

Вся эта красота; и не видно ни одной змеи. Только их мягкое шуршание в желтых тенях, где они скрывались, невидимые. Мою левую лодыжку легонько покалывало, словно у нее было некое послание для меня, послание, которое я давным-давно забыл.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. СЕЙЧАС ВЫ НАХОДИТЕСЬ ВНУТРИ МЕТАВИРТА.

– Ты слышала? – спросил я.

– Слышала что? – переспросила Дездемона.

– Этот голос.

– Ничего не слышала.

– Эй вы, двое, – сказал Битл. – Хары трепаться. Давайте уже припечатаем каких-нибудь змей!

Мы крадучись двинулись в этот позолоченный мир, с нашим оружием из стали и травы, с нашим страхом и потом. Бриджит запела песню – захватывающий гимн, восхваляющий невидимых змей Нагас. Они задохнулись от гордости, слушая песню, срывавшуюся с губ Брид. Но они не возвращали серьги и оставались в тенях, сплетенные в клубок.

Пыльца жасмина падала на нас с дворцовых потолков, а я продолжал слышать голоса...

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! СЕЙЧАС ВЫ НАХОДИТЕСЬ В МЕТАВИРТЕ. СТУПЕНЬ ВТОРАЯ. ЭТО БОЛЬШАЯ ГЛУПОСТЬ, ВАМ СЛЕДУЕТ НЕМЕДЛЕННО ПОКИНУТЬ ДАННУЮ ОБЛАСТЬ. СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ. ЭТО БЫЛО ПРЕДПРЕЖДЕНИЕ ОТ СЛУЖБЫ ОБЩЕСТВЕННОГО ЗДОРОВЬЯ.

– Ты слышала? – спросил я. – Слышала?

– Что такое, любовь моя? – нахмурилась Дез.

– Этот голос! Прислушайся к нему! Неужели ты ничего не слышишь?! Мы в Метавирте!

– Не говори ерунды.

И когда она это сказала, она взяла меня за руку. Ее пальцы были мягкими и длинными, с острыми ногтями, которые вонзились мне в руку, слегка царапая кожу – достаточно, чтобы возбудиться.

– Ладно, влюбленные голубки. Хватит болтать, – провозгласил Битл. – Вот они повылезали, ублюдки!

И тут появились змеи, распутываясь из теней, из золотых теней. Все – фиолетовые и зеленые, придающие блеск этому миру. Ядовитый блеск. Они появлялись сотнями, но они были так переплетены друг с другом, что короткой человеческой жизни не хватило бы, чтобы их сосчитать.

Я попытался убежать. То есть, мне кажется, что попытался.

Но что-то меня удержало; здесь ты должен вести себя безупречно.

Из мрака поднялся король Такшака. Его огромная голова была вся изуродована и в крови. Он, похоже, был сотворен из дыма, а не из плоти – змея из дыма.

ВЫ МНЕ ДЕЙСТВУЕТЕ НА НЕРВЫ! ПОЖАЛУЙСТА, ПОКИНЬТЕ ЭТОТ МЕТАУРОВЕНЬ НЕМЕДЛЕННО.

Битл отразил первый натиск, размахнувшись своим плотницким молотком вниз по сложной кривой, мускулы у него на руках разбухли, будто чумные бубоны. Голова молодой змеи приняла удар и раскололась, так что травяной сок попал внутрь, влился в систему, и змея разлетелась на части, и тогда змеиный сок оказался везде, брызнул прямо на нас. Но это извержение смотрелось так здорово, что мы тут же присоединились к Битлу, опуская молотки на головы змей, увертываясь от ядовитых клыков, упиваясь соком, который изливался на нас, словно маринад дождя.

Первую линию змей мы вырубили, словно наши молоты были из плоти и крови, и все казалось таким простым – слишком простым для Желтого. Может быть, Желтые вовсе не так страшны, как их малюют. Или, может, я просто грезил, и ничего этого не было. Может, я снова улавливал Призрачный Зов, видел грязь сквозь стекло.

Неважно.

В тот вечер несколько змей снов погибли, вот все, что я вам скажу.

Разумеется, мы были на высоте и справились с заданием – мы сделали это как воины, как герои. Мы не достали Такшаку, Короля Змей, но припечатали молотками немало ублюдочных тварей. И мы вернули обратно серьги, и доставили их по адресу.

Битл был весь увешан змеиной кожей, слоями змеиной кожи – он содрал эту кожу своими собственными руками. И приколол к куртке змеиную голову – персональный сувенир победы.

– Это был охуенный театр, Дез! – воскликнул он. – Спасибо, что нашла его.

– Всегда пожалуйста, Би, – ответила моя сестра.

Мы все были измотаны; Брид быстро заснула на диване; я устроился в своем любимом кресле, Дездемона – на ковре у огня. Только Битл оставался на ногах; он расхаживал из угла в угол, как заджэмованная пантера, ищущая, кого бы слопать.

– Я себя чувствую, как выжатый лимон, – сказал он. – Пойдем, Бриджит. Пора в кровать.

Она поднялась, и они вышли из комнаты, и дверь с мягким стуком закрылась за ними.

Мы с Дездемоной остались в полном одиночестве, вдвоем против всего мира.

– Ну что, может быть, тоже в кровать? – спросил я, копируя Битла.

– Да, пожалуй, – сказала она.

Сердце у меня забилось чаще.

Словно она никуда не пропадала.

Мы набросились друг на друга под покрывалом, и в окно задувал теплый ветер, напоминавший Английский бальзам.

Как будто она никуда...

И уже после – когда мы лежали животом к спине, моя правая рука у нее на груди, левая обвивается вокруг ее шеи, моя правая нога расположилась поверх ее ног, моя левая искусно подогнулась под ее бедра, и ее дыхание в такт моему, как часы-близнецы, – какой-то мужчина вошел в нашу комнату.