Вирт

– Хороший у тебя экземпляр, – заметил Битл, кивнув в сторону бака. – Видишь это? – Он потряс змеиной головой, приколотой к отвороту куртки. Икарус даже не оторвал взгляда от завихрений дыма. – Сам поймал эту гадину, – продолжал Битл. – Зажал ее дверью. И отрезал ей, на хер, башку. – Он сделал паузу для эффекта, но монтажер окончательно завозился со своим роликом; похоже, он что-то нашел. Битл повернулся ко мне. – Видишь вон ту змею в баке, Скрибб? – спросил он.

Я кивнул, не отрывая глаз от этой скользкой суки.

– Здоровенная гадина, правда, Скрибб?

Я впился взглядом в фиолетово-зеленое тело, которое медленно двигалось волнами. Наверное, футов двенадцать в длину.

Битл опять обратился к Икарусу.

– Ты же не хочешь лишиться этой большой твари?

Икарус взглянул на него, но лишь на секунду.

– Это моя лучшая змея, – сказал он, и снова уставился в туман грез.

– Что там у тебя? – спросила Мэнди.

Икарус поднял глаза.

– Иди посмотри, – предложил он.

Мэнди склонилась над проектором. Она глядела в него, наверное, целую минуту. За это время змея снов, извиваясь, изобразила полный рифовый узел. Каждое ее движение отзывалось новыми бусинками пота у меня на коже. Левая нога разболелась уже не на шутку.

– Ничего, – сказала, наконец, Мэнди. – Ничего не вижу.

– Надо смотреть внимательно, очень внимательно, – заметил Икарус.

– Это просто дым.

– В тебе нет соков, девочка. В отличие от меня.

<(примечание: соки – на виртовом слэнге – наследственные следы чистого Вирта в крови человека.>)

И тут на меня накатило что-то очень плохое, то есть, по-настоящему плохое. Икарус вполне непрозрачно намекнул, что в нем есть частичка Вирта. Бог его знает, скорее всего, совсем капелька; так по виду и не скажешь, но, возможно, именно благодаря этой капельке, он сумел получить эту работу. И вот что было плохо: я подумал, что, может быть, я сумею похитить этого толстого чувака и принудить его к обратной перекачке. Может быть, мне теперь и не нужно Существо, но когда он проковылял к клетке со змеей, я увидел, что он для меня бесполезен. Он не стоил почти ничего. На порядок ниже Дездемоны. На порядок ниже постоянной Хобарта. Может быть, что-нибудь у меня и получится, но только если я выкраду этого чувака и силой заставлю пойти на курсы по самоусовершенствованию.

– Это просто дым! – повторила Мэнди. – Там ничего нет.

– Я обращаю дым в Вирт. Это моя работа. Но сейчас это даже не то. Я просто режу кадры. Убираю плохие фрагменты, чтобы в целом получилось приемлимо. И легально. Это моя работа. Не самая лучшая, правда?

Его тирада осталась без ответа. Мы все молчали и просто ждали, что он все же поговорит с нами нормально. Но шиммиограф уставился на свою змею, полностью нас игнорируя.

– Большая змея, – повторил Битл. – Ты же не хочешь ее потерять. Или хочешь, а? – Вопрос прозвучал как угроза. Скверная угроза. Битл это умел.

Но Икаруса это не впечатлило. Он протянул руку и нажал на зажимы на баке, сначала – на один, потом – на другой. Крышка поднялась, медленно и сексуально, как дыхание при оргазме. Змея снов нетерпеливо развернулась. Я слегка отшатнулся назад, совсем немного, пытаясь держать себя в руках. Левую ногу пронзила острая боль.

– С парнем что-то не так? – спросил Икарус.

– Не обращай на него внимания, – вмешалась Мэнди. – Расскажи, что ты видишь.

Шиммиограф резким рывком обратил туман в замерзшую субстанцию.

– Вот она! – провозгласил он. – Преступная статья. Понимаете, «Химера» рассылает эти Вирты по провинциям, но мы получаем плохие разрезки. С остатками всякой дряни. Нелегальщины. И мне нужно все проверять, по секундам. Это ублюдочная работа, и я ее делаю. Для вас это выглядит как туман. Для меня – это сон, чей-то сон, который нельзя показать другим весь целиком. Некоторые эпизоды все портят. Людям нужна любовь. Вот здесь кусок: герой протыкает своего отца кебабным вертелом. Прямо в глаз. Такое нельзя показывать в Порно-Вирте. Это убийца страсти. Так что вырежем эту паскуду!

Икарус запустил руку в бак и схватил змею снов за шею. Она извивалась, как бечева кнута при ударе, но он крепко держал ее между пальцев. Свободной рукой он схватил молоток с небольшим утолщением на конце и ткнул его в банку с пастой.

Это был выжатый сок цветов змеиной травы, единственного известного лекарства от укуса змеи снов. Она росла на равнинах Утанки, уединенного места в Вирте высокого уровня, доступного только для знатоков. Икарус легонько постучал утолщением молотка змее по макушке. Ее голова тут же склонилась, узенькие щелочки глаз подернулись пеленой.

Мы наблюдали за тем, как змея откусила кусок от замерзшей грезы. Икарус убрал ее из тумана, и два потока дыма соединились уже в новом качестве, в чистом.

– Так-то лучше, – сказал Икарус. – Теперь все чисто.

Он шагнул ближе ко мне. В его глазах мерцали крошечные желтые блики, которые, кажется, вспыхнули ярче, когда он поднес змею к моему лицу. Я отшатнулся, стукнувшись о перьевой блок. Оттуда сочились потоки тумана, медленно заполняя комнату.

– Что с тобой, молодой человек? – спросил Икарус. – Что не так? Ты не любишь змей?

– Убери ее! – завопил я.