Вирши Слепого Пью

– Я был дальнобойщиком, но попал в аварию, – обычно говаривал он, – и теперь я не могу водить грузовики, потому что в моей голове шестеренки заклинило. – Потом он обычно смеялся над собой. Был он довольно добродушен и покладист, но в периоды обострения на него что-то находило и тогда санитары быстренько одевали парня в специальную рубашку с завязывающимися за спиной рукавами и запирали в палате. А иногда и вкалывали успокоительное.

Но это происходило крайне редко. А пока на улице грело августовское солнце, скоро должны были объявить ужин, и компания неторопливо коротала очередной день в обычной психиатрической больнице. Они ничего не ждали от жизни, и жизнь тоже будто поставила крест на этих людях, уже не способных ничего добиться и только умеющих, что принимать пищу, поливать растения и дергать сорняки на многочисленных грядках огромной территории госпиталя.

– Ну, Джек! Снова твоя очередь!

– Да помню я.

Глава 5

– Ну это же не он! Это больше не он! – Энн в отчаянии посмотрела на своего брата, неподвижного сидящего на стуле и вперившегося взглядом куда-то в даль. – Я даже бояться его начала! Ты говоришь, что все?! Ничего нельзя сделать?

– К сожаленью нет, моя девочка. Это уже не человек, в нормальном понимании этого слова. Теперь он находится в каком-то своем мире. По крайней мере, так сказал доктор. И нам придется искать ему новый дом.

– Но есть же какие-то способы! – Энн Сайзмор заплакала. – Таблетки или капельницы! Мы живем в лучшей в мире стране! Неужели это единственное решение?

Мать с болью посмотрела на нее.

– Да, девочка. И успокойся. Ты можешь плакать сколько угодно, но от этого ничего не изменится. Доктор Гилберт уже подыскал хорошую лечебницу, где Джеку будет уютно и комфортно. А мы будем приезжать к нему в гости. Ты будешь видеть брата каждый месяц, если захочешь. Не плачь, слышишь?

Сестра смотрела на человека, который всю жизнь был ее братом, а теперь словно превратился в безвольного лунатика, ищущего путь к тускло-желтому небесному светилу. Он односложно отвечал на вопросы, был индифферентно спокоен и не проявлял никаких эмоций, на которые был способен до всего этого.

Энн сидела рядом с братом и держа его за руку, вспоминала про их общее детство, наполненное радостным смехом, играми и теплой, воздушной как пенка от сладкого молочка любовью, на которую способны только искренне любящие друг друга брат и сестра.

Они жили тогда в местечке Боттл-Дранк, что рядом с городом Инсэнити. Делить им было нечего, поскольку Джек был старшим из детей. Как это частенько бывает, в детстве он оберегал младшую сестренку Энни от всяческих напастей, защищал от выдуманных, а также от вполне себе реальных врагов вроде соседской собаки по кличке Вольф. Потом они подросли, у каждого появились свои компании, но Джек все так же был на страже, показывая соседским мальчишкам, что обидеть сестренку выйдет себе дороже.

Далее, в жизни брата появился этот проклятый алкоголь, возвращаться он стал позднее и уделять внимание младшей сестре стал чуточку меньше.

Где-то в возрасте двадцати пяти лет, закончив колледж он переехал в большой город, как тогда называли Инсэнити и окончательно растворился в своих заботах, делах и развлечениях. Выучился на программиста и стал зарабатывать довольно приличные деньги, иногда подкидывая сотню другую своей сестренке, не забывая, однако и о родителях, оставшихся в Баттл-Дранк. Энн не видела Джека какое-то время, она заканчивала колледж в Хью-Мэни, и вот теперь ей говорят, что ничего нельзя сделать и брата придется отправить в психушку.

– Джек, ты же слышишь меня? – В дрожащем голосе девушки слышалось неприкрытое отчаяние. – Джек, ответь мне!

– Да, я слышу тебя. – Брат словно летал где-то в небесах и отвечал только по необходимости, когда его спрашивали.

– Джек, ты же помнишь, кто я?!

– Да, мне сказали. Ты Энни. Очень приятно. А я – Джек. Будем знакомы. – Его голос был отстраненным словно робот из фильма про киборгов.

– Энн, хватит! Иди в свою комнату! В следующий раз ты увидишься с братом уже в лечебнице. – Отцу было больно смотреть на все это, но он сдерживал себя, и чтобы как-то перебороть чувство бессилия, он повысил голос на младшую дочку.

А что-же творилось в голове самого Джека? Там была пустота, разбавленная спокойствием напополам с полным безразличием к тому, что случится с ним в следующий момент. Он будто завис между небом и землей, паря в каком-то третьем измерении, болтаясь на невидимых подтяжках и не испытывая ни радости, ни горечи, ни страдания, ни сожаления.

Глава 4

«Интересно, а что это за место? Стены такие красивые в цветочек, или как там называются эти разноцветные висюльки. Люди ходят. А откуда я знаю, что это люди? Может это и не люди, а так, например, звери. А как выглядят звери? Ничего не помню. А кто вообще я такой? Наверное, кто-то важный. А может быть и нет. Если честно, совершенно все равно. А вот, что действительно важно, так это мой голод. У меня оказывается есть голод. А что это? Я хочу есть. И пить хочу. А еще мне нужно в туалет…»