Вирши Слепого Пью

«Молчишь? Ну, понятно! Что еще остается делать человеку, не справившемуся с временными жизненными трудностями! Ведь это так легко, наверное, взять и уйти, а остальные пусть много лет испытывают чувства вины и горечи, потеряв родного человека. Спасибо маме, она вырастила меня, воспитала, поставила на ноги и сделала таким, какой я есть, ну, то есть каким я был в той, прошлой жизни. Конечно, я много раз, сотни раз, думал о тебе, представлял, как мы снова поедем на озеро «N» и будем купаться и развлекаться, ходить на качели и в столовую. Я помню, как ты любил меня, по-своему конечно, дарил дорогие подарки, правда пару раз мне и доставалось от тебя хорошо так. Но это все нормально. Так у всех бывает.»

«Здесь, сын, нам нельзя разговаривать, у каждого своя дорога и каждый несет свою ношу сам. Я отвечу тебе, то что я совершил, никак не отразилось на мне в этом мире. Человек сам решает, как ему поступить, убить себя или быть убитым временем. Даже младенцы умирают, не успев в полноте своей увидеть прекрасный мир, а отпетые убийцы годами живут в тюрьме, не испытывая нравственных и физических страданий. Все уйдут, правда некоторым позволено оставить что-то после себя. Человек тленен, но у него есть какое-то время, чтобы показать себя в одном мире прежде чем он перейдет в мир другой.

Тебе отведено немного времени, используй его так, чтобы каждая секунда была проведена с пользой для себя, делай то, что захватывает тебя, чтобы умирая, ты мог сказать, что не зря прожил этот короткий отрезок, называемый жизнью.»

«Но ведь я уже умер! Как я могу использовать время, отведенное мне в жизни?!»

«Все это время ты разговаривал не со мной, а с собой. Это мысли в твоей голове, после того как ты потерял сознание при ударе машиной. Твой мозг выдавал картинки, и ты по ним путешествовал. Ты же ощущал запах нашатыря в маминой комнате? Ты живой!»

«Я живой? Живой! И снова воняет этим ужасным нашатырем!»

– Да живой ты, живой! Уберите нашатырь и несите уже сюда эти носилки! Так, граждане, расходимся! И не на что здесь смотреть. Вы создаете пробку для транспорта! Ребята, хватайте его аккуратненько!

январь 2021 года. Медвежий Стан

Я вижу!

Глава 1

– Иванов кто? Ну-ка покажи! Расширился? Заходите!

– Пойдем, наша очередь!

Мама с сыном зашли в медицинский кабинет с ярко-белыми стенами, небольшим столом, на котором аккуратно, стопочками, лежали карточки больных и другие документы. В окно полыхало жаркое летнее солнце и ему больно было смотреть на свет из-за лекарства, закапанного в глаз пятнадцать минут назад.

– Подождите немного, сейчас врач подойдет. – Медсестра проверила все ли готово возле аппарата, стреляющего лазерными лучами и вышла из кабинета.

Он пытался рассмотреть аппарат, сравнивая его с тем, что был в больнице, но капли, воздействующие зрачок, не давали ему сфокусировать взгляд на огромном белом пятне.

– Петь, не верти головой! Опять сетчатка оторвется, что тогда будем делать?! Опять в больницу ложится?!

– Да не верчу я. – Он снова открыл глаз, но в этот момент дверь открылась и в кабинет вошел крепкий, тучный мужчина и сел за стол.

– Таак. Иванов, стало быть? Когда делали операцию?

– Две недели назад, – тихо ответила мать.

– Это уже повторная, да? В марте первую делали. Вижу, вижу.

Мальчик кивнул головой.

– Юноша! Не дергайте головой! Сколько раз вам говорил! Аккуратно поворачивайте! Ладно, пошли к аппарату! А вы подождите в коридоре, пожалуйста.

Сев на черный вертящийся стульчик с одной стороны медицинского прибора, он велел молодому человеку устроиться напротив и положить подбородок на салфетку, а глаз прижать к большому окуляру.

– Плотней! Плотнее прижимайте! Вы же не первый раз!

Правый глаз, попав в относительную безопасность расслабился, но внезапно зажегся яркий свет и слезы потихоньку начали капать на белый металл установки.

– Ну-ка! Сейчас, я вставлю линзу. – Врач завернул небольшой окуляр под верхнее веко пациента и приказал:

– Сидим тихо! Смотрим вверх!

Глаз попытался подчиниться, но от него мало что зависело – яркий слепящий свет полностью завладел ситуацией и не давал мышцам глазного органа работать в полной мере.

Тем временем, врач начал «лазерную стрельбу».

Стреляя в сетчатку, он по периметру перемещал окуляр, зеленой вспышкой луча оставляя маленькие отметины на ретине, пытаясь прижечь сетчатку к сосудистой оболочке и заставить ее хоть как-то держаться.

Время от времени врач давал указания смотреть то влево, то вправо, и Петя изо всех сил старался следовать указаниям, что было крайне нелегко – перед глазом висело жгуче-белое ослепительное солнце и слезы уже текли по подбородку, заливая салфетку.