VIP значит вампир

Вацлав поднялся с места и подошел к картине на стене. Несколько неуловимых движений рукой, и ночной пейзаж, маскировавший дверцу сейфа, сдвинулся, продемонстрировав нутро тайника. Вампир вытащил чашу из непрозрачного бордового стекла на ножке в виде змеи и миниатюрную бутылочку с красным содержимым.

– Что это? – шепотом спросила я у Глеба.

– Кровь, смешанная с ядом. Рецепт, изобретенный еще в Средневековье, – сдавленно пробормотал он, поднимаясь с места. – Пойдем, тебе не стоит этого видеть.

Блондинка с ужасом наблюдала за приготовлениями к последней трапезе.

– Вацлав, – вскрикнула я, – не надо!

Вампир даже не обернулся.

– Таков закон, – глухо бросил он через плечо.

– Я пострадавшая сторона, – возразила я, – и я требую смягчения приговора. Нападение было совершено в состоянии аффекта, – помедлив, добавила я. – У вас что, нету никаких альтернативных наказаний? Заключения в темницу? Общественных работ? Изгнания? Штрафа? Конфискации имущества? Я могла бы забрать всю ее одежду в качестве компенсации за моральный ущерб.

– Закон для всех один, – твердо сказал Вацлав, выливая содержимое бутыли в чашу. – Тот, кто покушается на жизнь вампира, недостоин жизни.

– Но я не хочу ее смерти! – вскричала я.

– Ты не старейшина и не можешь отменить приговор, – повторил Вацлав и устало добавил: – Проваливай, Жанна, не нагнетай обстановку. И без тебя хреново.

– Глеб, Вацлав ведь старше Аристарха? – спросила я, когда мы отъехали от высотки.

– Да, – ответил Глеб, сосредоточенно глядя на дорогу, – и намного.

– Тогда почему старейшина – Аристарх? – полюбопытствовала я.

– Старейшины не обязательно самые взрослые вампиры, Жанна, – разъяснил Глеб. – Главное, чтобы они были достаточно мудры и справедливы.

– А Вацлав не мудр и не справедлив? – усмехнулась я.

– Вацлав очень пристрастен. Сгоряча он таких дров может наломать, что на его объективность полагаться не стоит. К тому же его образ жизни… Гончему никогда не быть старейшиной.

– Глеб, – помолчав, спросила я, – а кто они такие, Вацлав и его люди? Почему их называют Гончими? Это они ловят преступников–вампиров и осуществляют наказание?

– Не только вампиров, – огорошил меня Глеб. – Людей тоже.

– Но… как? – опешила я.

– Жанна, вся команда Вацлава – это не случайные вампиры, – словно нехотя поведал Глеб. – Каждый из них человеком пережил такое, чего врагу не пожелаешь. У Ирвинга мафия всю семью убила, у него была жена и две дочки–близняшки, три года всего девчушкам исполнилось. У Шона какие–то отморозки невесту подкараулили ночью, жестоко изнасиловали и убили. Это было накануне свадьбы – она с девичника возвращалась. У Джаспера банда наркоманов убила брата практически на его глазах. Лаки в четырнадцать лет сосед изнасиловал. После того что с ними произошло, никто из них жить не хотел. Вацлав их буквально с того света вернул: Шона из–под поезда выдернул, Лаки с моста не дал прыгнуть. И предоставил им выбор: или умереть, как они хотели, или стать одними из нас и обрести силы, чтобы расквитаться с обидчиками и очистить мир от отморозков. Все согласились пойти с ним. Думаю, – помолчав, добавил Глеб, – тут немалую роль сыграла демонстрация возможностей самого Вацлава.

– И они отомстили? – с дрожью спросила я.

– Само собой. И продолжают убивать всякую мразь. Лаки на педофилах специализируется, Шон – на насильниках, Ирвинг – на рэкетирах и бандитах, Джаспер – на агрессивных наркошах. Донорской крови они не признают, питаются кровью своих жертв, выпивая их до дна, поэтому все они немного не в себе – дает знать кровь отморозков. В нашей тусовке Гончих не жалуют, да и они наши сборища игнорируют: адреналина мало.

– А Вацлав? – осторожно спросила я.

– Что Вацлав? – Глеб сделал вид, что не понял.

– Кого выслеживает он? – настойчиво спросила я.

– А Вацлав у нас спец по маньякам.

Я поежилась.

– Что же с ним случилось? Когда он был человеком?

– Никто толком не знает, это ж почти двести лет назад было. Слухов ходит много – говорят и о Бостонском душителе, и о Джеке–потрошителе, но сам Вацлав об этом никогда не рассказывает. Мы даже не знаем точно, откуда он родом. – Глеб замолчал, потом странно взглянул на меня и добавил: – И знаешь что, Жан, держалась бы ты от него подальше.

– Это ты мне говоришь, после того как сам привел его ко мне домой? – опешила я.

– Я хотел тебя защитить, – возразил Глеб. – Но я видел, как ты на него смотрела тогда…

– Глеб, что за глупая ревность?! Вацлав – настоящий варвар, дикарь! – с негодованием сказала я.

– Вот от таких обычно и теряют голову, – проницательно заметил Глеб.

– Да меня от него трясет! – гневно возразила я.

– Вот видишь, и ты к нему неравнодушна, – с горечью отозвался Глеб.

– Глеб, глупый, да мне, кроме тебя, никто не нужен! – Я обняла его, воспользовавшись тем, что машина притормозила на светофоре, и уткнулась в плечо.

Глеб мягко отстранил меня и заглянул в глаза:

– Родная, я это не потому говорю, что я собственник или боюсь тебя потерять…

– А ты не боишься? – Я притворно надула губки.