Vip значит Вампир

- Так вот, - продолжил Глеб, - причина смерти - тот же самый яд. И опять никаких зацепок. Дальше - больше. Убитых начали находить почти каждую неделю, наши страшно перепугались. В тусовке стали ходить слухи о серийном убийце, хотя Гончие терялись в догадках, пытаясь найти что-то общее между жертвами, и ничего не находили. Слишком разными были убитые и по роду занятий, и по внешним признакам, и по кругу интересов, и по вампирскому опыту.

- Это охотник на вампиров? - поежилась я.

- Хуже, - мрачно сказал Глеб и поднял на меня потемневшие от гнева глаза. - Это один из нас.

- Но как? - опешила я.

- Убийца в курсе всех наших вечеринок и часто подстерегает своих жертв до или после праздника. Мэй он убил во время вечеринки в твою честь - значит, он чувствует безнаказанность и считает себя неуловимым. Он уже не таится и не скрывает, что он - вампир, потому что людям в "Аперитив" вход заказан. Кроме того, он был хорошо знаком всем убитым, они доверяли ему и не ожидали от него смертельного укола, поэтому следов сопротивления нет. Либо это кто-то из старших, владеющих навыками гипноза.

- Но кому это надо?

- Для начала хорошо бы узнать, зачем. Тогда будет понятно, кто за этим стоит…

- Ты считаешь, что записку написал убийца? - Я покосилась на бумажку, белеющую на панели.

- Не знаю, - признался Глеб. - Может, да, может, нет. Может, это предупреждение, а может, и чья-то злая шутка, ведь текст твоей записки отличается от записок, которые оставляет убийца. Но с учетом нападений все очень серьезно…

- И все-таки с того дня ты решил не спускать с меня глаз, - с горечью сказала я.

- Почему тебя это огорчает?

- Потому что я полная дура. Потому что я думала… Хотя ты мне даже никогда не говорил… А оказалось, что…

Глеб не дал моему всхлипу сорваться с губ, стерев его своим поцелуем, как когда-то стер из памяти мои воспоминания о записке и о трупе Мэй в женском туалете.

- Я люблю тебя, - выдохнул он и лукаво улыбнулся. - Я не говорил этого уже полвека.

- Считаешь, это должно польстить моему самолюбию? - пробурчала я все еще сердито.

- А разве нет? - усмехнулся Глеб. - Желающих услышать эти слова за прошедшие годы было достаточно.

- Спасибо, что напомнил мне, что я у тебя сто двадцать третья! - огрызнулась я.

- Не такой уж я ловелас, - ничуть не обиделся Глеб и лукаво добавил: - Ты всего лишь девяносто девятая!

- Роковое число, - проворчала я. - Того и гляди польстишься на какую-нибудь новую красотку, чтобы пополнить свой донжуанский список сотым экземпляром с ногами от ушей.

- Эти девяносто семь не стоят одной тебя, - убежденно соврал он.

- Девяносто семь? - ревниво переспросила я, но, взглянув в глаза Глеба, поняла, что шутить насчет той, единственной, о которой он умолчал, не стоит. И какое-то седьмое чувство подсказывало мне, что речь о той самой барменше с цыганскими глазами, которая сыграла в судьбе Глеба ту же роль, что Жан - в моей. - Извини.

- Ерунда, - отмахнулся Глеб. - Я даже благодарен ей. Если бы не она, я бы состарился раньше, чем встретил девяносто девятую тебя, и ты бы никогда не обратила внимание на древнего высохшего старца. - Он рассмеялся и прижал меня к себе.

- Пусти меня, извращенец! - заартачилась я.

- Это почему еще я извращенец? - изумился Глеб.

- Тебя ведь возбуждает, что, возможно, за нами сейчас наблюдает убийца? - проворчала я. - Может, он как раз сейчас выжидает удобный момент?

- Глупышка, - улыбнулся мой вампир. - Что плохого в том, что мне хочется тебя защищать? Или ты из породы феминисток? Что-то я не припомню такого пункта в твоем досье, моя лейбломаночка, - намекнул он на шутливую характеристику, которую зачитывал на вечеринке-посвящении.

- Наглый поклеп! - возмутилась я. - Кто только сочинил подобную чушь!

- Я, конечно! - оскорбился Глеб. - Я же главный по приколам.

- Боже, с кем я связалась! - заломила руки я.

- Раньше надо было думать, - самодовольно ухмыльнулся Глеб. - Теперь уже не отвяжешься!

Я отвернулась к запотевшему стеклу, машинально вывела пальцем сердечко и улыбнулась:

- Смотри, как мы надышали.

- Все не выбросишь из головы эти киношные штампы, мол, вампиры не дышат? - рассмеялся Глеб.

- А еще боятся чеснока, вспыхивают синим пламенем на солнце и до коликов боятся серебра, святой воды и распятия, - радостно перечислила я. - Слушай, все хочу спросить. Ну, распятие и святая вода - это понятно. Вампиры - монстры, справиться с которыми может только истинная вера. А почему серебро, а не золото или медь?

- Это старинная вампирская легенда, - отозвался Глеб, и голос его сделался напевно-поэтичен.

- Расскажи! - загорелась я.

- Как-нибудь потом, - отмахнулся он. - Иначе я опоздаю в клуб и подведу заказчиков.

- Ну хотя бы в двух словах, - взмолилась я.