VIP

За восемь лет президентства Путина и четыре года правления его назначенца Медведева российская политика утратила всякую содержательность. Панкратов однажды поймал себя на том, что перестал читать газетные статьи – достаточно посмотреть на фамилию автора, чтобы узнать, что он скажет. К зиме 2012 года что-то начало меняться. Обратная рокировка, которую с обескураживающей непринужденностью произвели президент Медведев и премьер Путин, и небывалые фальсификации на выборах в Госдуму вывели на улицы Москвы сначала тысячи, а потом десятки тысяч людей. При всей своей нелюбви к массовым мероприятиям, Панкратов пошёл на митинг на проспекте Сахарова, потолкался в благодушно настроенной толпе, послушал ораторов и понял, что ни к чему эти протесты не приведут. Власть меняют не сытые, хорошо одетые люди, а голодные и злые, как в 91-м году. Митинговая активность родила у либерально настроенных публицистов совершенно неоправданные, по мнению Панкратова, ожидания: что Путин проиграет президентские выборы 2012 года, а если выиграет, то не в первом туре. Он оказался прав, Путин получил в первом туре 63 процента голосов избирателей.

Что это за избиратели, Панкратов хорошо себе представлял. Глухая российская провинция с тысячами вымороченных деревень, населенных стариками и старухами, больше всего боявшимися, что новая власть урежет их жалкие пенсии. Жители рабочих посёлков и небольших городов с зашкаливавшей безработицей. Да и в городах-миллионниках и в самой Москве большинство населения составляли бюджетники, полностью зависящие от начальства. Здесь жили получше и тем более не хотели никаких перемен. Без малого сто лет Россия жила в ужасающей нищете, в бараках и коммуналках, с постоянными заботами, как накормить и одеть детей. Призрак голода неистребимо сидел в самих генах народа. Впервые за многие десятилетия в России не давились в очередях, всё что нужно покупали, а не доставали, некоторым даже удавалось приобретать квартиры. Как долго голодавший человек набрасывается на хлеб, так и люди жадно покупали жильё, машины, одежду, еду. А кто там сидит наверху – Путин, Медведев или оба вместе? Да какая разница, лишь бы не мешали жить. Они тоже не хотели никаких перемен. Хватит с нас перемен, плавали, знаем. Путин обещает стабильность? Мы «за».

Панкратов их понимал. Его тоже не очень волновало, кто там сидит наверху. Больше волновало другое. За двадцать постсоветских лет в обществе произошли какие-то глубинные изменения. Они касались не внешних обстоятельств жизни, а вещей более тонких, нематериальных. Как невидимые нервные волокна пронизывают мозг и предопределяют его деятельность, так и моральные основы, заложенные природой, воспитанием и условиями жизни, влияют на поступки людей. Если молодая женщина, ни в чём не испытывавшая нужды, хладнокровно задумывает и осуществляет убийство мужа, значит что-то в её голове не так. И не очень понятно, это индивидуальный моральный вывих или следствие тех самых глубинных перемен в обществе. Если молодой офицер, сохранивший в душе понятия о долге и чести, пускает пулю в висок – это аномалия или норма?

Никогда Панкратов не предполагал, что ему придется задумываться о таких тонких материях.

II

Постановление Верховного суда, отменившего оправдательный приговор Ирине Керженцевой и таким образом поддержавшего сторону обвинения, в Красногорской прокуратуре и следственном управлении никого не обрадовало, как можно было бы ожидать. Напротив – вызвало резкое недовольство, какое всегда вызывает бессмысленная работа, свалившаяся по воле начальства. Почему эта работа бессмысленная, Панкратову объяснил следователь Молчанов:

– Что мы можем доследовать, когда обвиняемых нет? Лежнёва нет, Керженцевой нет. Адвокат уже наверняка сообщил ей о решении Верховного суда, в Россию её теперь ничем не заманишь. Даже если вдруг сдуру приедет – что? Ну, арестуем, посадим в Лефортово. А с чем выходить на суд? Лежнёва нет. А без него суд кончится так же. И снова будем сидеть по уши в говне. Мне это надо? Прокурор и так на меня волком смотрит.

– Ордер Интерпола на Лежнёва не отменен, – напомнил Панкратов.

– А толку? Ордер есть, а человека нет. Где его искать? Он может сидеть в любой стране, хоть в Швейцарии, хоть в Греции. И пока не сунется за пределы Шенгенской зоны, никакой Интерпол его не найдёт. И он это знает.

– Что же вы намерены делать?

– Как что? Проводить доследование. Через некоторое время вынесу постановление: «Следствие приостановить в связи с ненахождением обвиняемых». И дело будет лежать, пока мыши его не съедят.

– Слабое решение, – оценил Панкратов. – Не боитесь, что вас обвинят в саботировании решения Верховного суда?

– Какое сильное?

– Ну, не знаю. Знаю только, что всегда полезно иметь побольше бумаг. Почему бы вам не вызывать Керженцеву на допрос?

– Куда я пошлю повестку? – удивился Молчанов. – Она за границей.

– А вы не обязаны это знать. Она вам сообщила об этом? Нет. Повестку пошлёте на домашний адрес. Или на адрес офиса.

– И она сразу примчится? Вот она я?