Винсент

— Я уже знаю. На этот раз я собираюсь по-настоящему научить ее, как устроена семья, что она может и чего не может делать. Я обещаю тебе, что она больше не побеспокоит тебя.

Лука с силой затянулся сигаретой.

— Что я бы сделал, так это запер ее гребаную задницу. Держи ее в своем доме или спальне и не выпускай ее задницу обратно.

Винсент уставился на Луку, как на ненормального.

— Это то, что я бы сделал на твоем месте, конечно. — Луке удалось потушить окурок так, чтобы на стол не упало слишком много пепла.

Не похоже, что он говорил обо мне или Лейк…

— Почти получилось, — прервал его мысли Сэл.

Лука вытащил еще одну сигарету и щелкнул зажигалкой, не торопясь прикуривать.

— Я верну тебе твою девушку, и ты будешь мне должен.

Винсент задумался над его словами, понимая, что он имел в виду. Последним человеком в мире, которому кто-либо хотел быть должен, был Лука Карузо, потому что однажды он сделает ставку в свою пользу, и этому человеку оставалось только надеяться, что он прожил полноценную и счастливую жизнь до того, как это случилось. Это не имело значения; он все равно был мертв без Лейк.

Он кивнул в знак согласия.

— Скажи ему.

Сэл говорил, уставившись в свой ноутбук.

— Я пытался найти адрес родителей Пола. По какой-то причине они исчезли с лица Земли. Так совпало, что примерно в то же время Пол стал солдатом. Я не обещаю, что она будет там, но это единственное место, куда ты не заглядывал. Ее имя нигде не появляется в системе, так что я думаю, что она должна быть с семьей.

Винсент провел неделю за рулем и повсюду искал ее. У нее была небольшая семья, о которой он знал, и он начал там. Сначала зайдя к ее матери, он практически вышиб дверь перед этими придурками, спрашивая, знают ли они, где она. Он не ожидал, что она будет там, и не ожидал, что им будет насрать, но он чертовски весело провел время, пугая их до усрачки. Потом он поступил в колледж, в который она хотела поступить. Ничего. Это был первый раз, когда он услышал о том, что у нее есть бабушка с дедушкой.

— Хорошо, так где же это? — Он был встревожен и готов вернуть ее.

Сэл нажал еще несколько кнопок, прежде чем начал смеяться.

— Я предлагаю тебе пойти домой и, блядь, переодеться.

Винсент и Лука уставились на него, ожидая, что он скажет им, где она была.

Сэл подавил смех, чтобы, наконец, выплюнуть его.

— Адрес находится в Трипойнте, штат Кентукки.

— Кентукки?

Винсент сидел, ошеломленный. Он попытался представить, как, черт возьми, Лейк заставила себя поехать туда. Неважно. Гребаное отчаяние, вот как.

— Ну, повеселись там, черт возьми.

Лука откинулся на спинку стула, улыбаясь и явно наслаждаясь тем, что не он был тем, кто должен был уйти.

Сэл записал для него адрес, когда он наконец перестал смеяться.

Он посмотрел на листок бумаги.

— Что, черт возьми, они там носят?

Это снова заставило Сэла рассмеяться.

— Камуфляж. Много-много камуфляжа.

— Я бы говорил, как можно меньше и держал твой сильный итальянский акцент при себе. Они, наверное, пристрелят тебя там, черт возьми.

Лука на самом деле немного рассмеялся, когда он рассказал ему последнюю часть.

Винсент встал, выбегая из комнаты.

— Отвали.

ГЛАВА 45 Кожа и татуировки

Лейк вошла в закусочную за домом своих бабушки и дедушки. Она уехала из Канзас — Сити неделю назад, приехав в единственное место, где у нее осталась семья, — Трипойнт, штат Кентукки.

Если быть честной, то поначалу от мысли о жизни в Кентукки у нее по коже побежали мурашки. Она не была уверена, на что это будет похоже, но она без сомнения знала, что больше не вернется в Канзас-Сити. Лейк родилась городской девушкой, поэтому переезд в очень сельский маленький городок был своего рода адаптацией. Я думаю, это еще мягко сказано.

Лейк позвонила отцу, когда вернулась домой, но он сразу переключил ее на голосовую почту. Она сильно плакала из-за того, что ей пришлось сообщить отцу, что она уезжает, через голосовую почту. Это было самое трудное, что она когда-либо делала. Она не сказала ему, куда собирается, боясь, что Данте может использовать это против него. Чем меньше он будет знать, тем лучше.

Ее отец хранил старый листок бумаги с номером, спрятанный в коробке со старыми вещами. Она вспомнила, как однажды, когда она была маленькой девочкой, он показал ей содержимое коробки. Он показывал ей свои фотографии, когда был моложе, где он жил до того, как его семья переехала в Канзас-Сити, и у него даже сохранились фотографии ее бабушки и дедушки. Она бы не узнала, чей это был номер, если бы он не написал над ним "сумасшедшая гребаная мать".

К счастью, ее бабушка ответила, а затем Лейк собрала сумку и села в автобус прямо туда. Конечно, ей действительно пришлось умолять их выйти. Она могла бы сказать, что у них была легкая паранойя по поводу мафии и жизни в целом. Лейк просто сказала им, что пытается найти лучшую жизнь вдали от мафии, и заверила их, что ее никто не ищет.

По сути, я просто врала изо всех сил.