Винсент

— Лейк, какого хрена она имеет в виду? И какого черта ты здесь работаешь?

— Это не имеет значения. — Она отстранилась от Винсента, понимая, что он держал ее все время.

Его резкий голос напомнил ей о том, что, черт возьми, он делал там с Ким всего несколько минут назад.

— Нет, имеет, — прорычал он, снова собираясь схватить ее.

Лейк отдернула его руку, словно она был чумой.

— Не трогай меня, блядь, после того, что я только что увидела. Зачем ты сюда спустился? Или это не тот вопрос?

— Мы только что закончили нашу первую чертову смену. Теперь мы работаем здесь.

Первую смену?

— Ты имеешь в виду, что проработал здесь всего один день, а уже трахаешься в уборной? Какая Ким по счету, пятая?

— Нет, черт возьми, это не так! Мы только что закончили нашу работу пять гребаных минут назад!

Нерон начал кашлять и подал ему знак «заткнись».

Лейк надеялась, что боль на ее лице не видна: она закончила с этим. Ты выиграл, Винсент: раз и навсегда.

— Не могли бы вы просто уйти? Как будто это недостаточно унизительно для меня. — Она схватила жидкость для полоскания рта, которую они хранили на прилавке, и изо всех сил постаралась выжечь оставшуюся тошноту, а также ужасный привкус во рту от того, что увидела его с Ким.

На этот раз он говорил спокойнее, потому что она не смогла скрыть боль в своих ореховых глубинах.

— Я не уйду, пока ты не скажешь мне, почему ты здесь.

Лейк выбросила бумажное полотенце, которым вытирала губы, надеясь, что микробы поцелуя Винсента несколько месяцев назад ушли с нее.

— Хорошо, значит я уйду.

Нерон и Амо заблокировали выход по команде Винсента.

— Мне нужно вернуться к работе, Винсент! — Ей надоели его игры. Ему было наплевать на нее, и она потеряла к нему все чувства, как только переступила порог ванной комнаты.

— Скажи мне, почему, и можешь идти.

Я чертовски его ненавижу!

Ее боль и ярость заставили ее выплеснуться.

— Потому что Данте собирался убить моего отца за то, что он должен ему столько денег. У меня не было выбора!

— Милая, почему…

— Не называй меня так больше никогда. А если ты это сделаешь, клянусь, это будет последнее слово, которое ты когда-либо скажешь мне. — От слова «милая» у нее побежали мурашки по коже, когда она услышала, как он так назвал Ким.

Винсент грубо провел рукой по волосам, пытаясь сохранять спокойствие.

— Я мог бы помочь тебе, Лейк. Почему ты мне не сказала?

Лейк покачала головой, пытаясь не заплакать.

— Нет, ты не мог бы.

Он снова попытался подойти к ней.

— Нет, я мог бы. И я сделаю это. Разве ты не знаешь, кто мой о…

Она сделала большой шаг назад от его объятий.

— Твой отец был тем, кто привел меня сюда, Винсент. Никто не поможет мне, кроме меня самой.

На этот раз они позволили ей пройти, и на этот раз она смогла уйти от него.

* * *

Винсент смотрел, как Лейк исчезает, как раненое животное.

Глядя на себя в зеркало, он ударил свое отражение, разбив стекло.

— Бля!

— Я полностью изменил свое мнение: мне чертовски нравится здесь, внизу. — Впервые за этот день у Нерона не было хмурого лица.

— После того, как Лейк извергла снаряд прямо на эту суку, а другой сутенер шлепнул ее, я могу честно сказать, что моя жизнь сейчас чертовски хороша. — Амо наслаждался этим так же, как и Нерон.

— Я рад, что вам, ублюдкам, это нравится, — прошипел Винсент.

— Да. Ты должен был видеть, как напрягался с Элль. Если ты хочешь ее, черт возьми, исправь всё.

— Я не знаю, понимаете ли вы это, черт возьми, но Лейк не такая, как Элль. Она не подчинится, пока я ее не сломаю, и тогда она возненавидит меня за это. Ее чертов разум настроен против семьи и этого города. Любая гребаная надежда, которая еще оставалась, исчезла с тех пор, как твой отец попытался уничтожить ее, а мой отец толкнул ее сюда.

О чем, черт возьми, думал папа? Ему нужно было увидеть его, чтобы он мог перекрыть свою чертову глотку за то, что он сделал с ней.

Амо пожал плечами.

— Я сломаю ее, если ты не…

— Лейк моя, черт возьми! Прикоснешься к ней, и я сломаю свою биту о твой член.

— Что ж, первый шаг — это признать, что ты хочешь ее, — сказал ему Нерон.

Это был первый раз, когда он вслух признался, что хочет ее. Черт, это был первый раз, когда он признался в этом даже самому себе. Он больше не считал Лейк лучшей подругой своей сестры.

Она резко изменилась всего за несколько дней, и у него что-то умерло внутри, когда он увидел ее такой. Кроме наряда. В тот момент, когда он взглянул на нее, такую сексуальную, его член стал чертовски твердым. И в этот самый момент она была там, где каждый мужчина смотрел в ее сторону, думая о грязных мыслях. Он хотел, чтобы она была в сексуальном белье только тогда, когда она будет заперта в его спальне, а не в казино, полном возбужденных, старых, богатых мужчин. Боже, помоги им, если кто-нибудь из них тронет ее пальцем.

Винсент сжал переносицу, принимая решение.

— Позвони Луке и скажи, что мы работаем в две смены и отдадим ночь трем счастливчикам.

Амо покачал головой.