Виноватых нет

— Я не могу говорить, потом перезвоню!

И дал отбой.

— Ты что делаешь! — не выдержала я, хотя ещё минуту назад не собиралась ссориться. — Машку-то зачем обижать?

— Перетопчется твоя Машка, — грубо ответил Игорь-я. — Подождёт полчасика, не помрёт.

— Да что ты понимаешь! Она в больнице, одна, после операции! Ты думаешь, ей там сильно здорово?

Игорь-я глупо приоткрыл рот.

— Я не знал…

— А даже если бы и не в больнице! — непримиримо продолжила я. — Всё равно нельзя так с друзьями! А если она обидится?

— Настоящий друг не станет обижаться на всякую фигню!

— То-то я смотрю, у тебя друзей нет! — не выдержала я.

Игорь-я побледнел и отступил на шаг. Рука, сжатая в кулак, дернулась и опустилась. Моя рука, которая всё равно не сумеет ударить… Пальцы разжались.

— А вот это не твоё дело, — очень спокойно сказал Игорь-я.

— Допустим, — я тоже сбавила тон. — Лучше расскажи, что там у тебя произошло с парнями. Из-за чего вы подрались?

— Не расскажу, — без выражения ответил Игорь-я.

— А ты знаешь, что классная сегодня до меня докапывалась? Требовала, чтобы я ей объяснила, в чём там дело! А как я ей объясню, если не знаю?

— Вот поэтому я и не скажу. Не хватало ещё, чтобы ты трепалась об этом.

— Но почему?! Там что, государственная тайна?

— Это личное дело, — нахмурился Игорь-я. — Оно никого не касается.

— Да как ты не понимаешь, что за твои личные дела теперь отвечать придётся мне? — заорала я. — Или ты думаешь, что проблемы сами собой рассосутся?

— Не переживай, — криво усмехнулся Игорь-я. — Тебе отвечать не придётся.

— А кто… кто будет отвечать? — у меня дыхание сбивалось от злости. Хотелось взять своё тело за плечи и вытряхнуть из него этого идиота. — Ты же только молчать умеешь!

— А ты что умеешь? — презрительно бросил Игорь-я. — Сама пальцы веером выгибала: я бы, я бы… Ну так давай, вперёд! Что, слаба в коленочках?

— Ах ты… — я задохнулась, резко развернулась на пятках и выскочила в коридор. Хлопнула дверью и бросилась вниз по лестнице. Когда только обуться успела. И сумку подхватила, надо же, как хорошо рефлексы у Сельцова работают…

Дверь подъезд, пропищав, закрылась у меня за спиной. Ветер бросил под ноги разноцветные листья. Я перешагнула через них — не до игрушек — и медленно пошла по тротуару.

На душе было паршиво. Не только из-за Сельцова, ещё из-за отца. Обычно в трудных ситуациях он четко говорил, что именно надо сделать. А сейчас — поди туда, не знаю куда. Делай там то, не знаю что…

Хорошо, допустим, я не должна пытаться изображать Сельцова. Но тогда ведь все поймут, что с ним что-то не то, и потащат к врачу. Или психологу. А там и психушка недалеко.

Папа же сам говорил, что нельзя палиться! А сейчас бурчит что-то непонятное.

Я вспомнила, с каким выражением лица он ушел к себе. Как будто я хуже всех и ему за меня стыдно. А сам-то!

Я раздраженно пинала опавшие листья. А люди вокруг радовались ненадёжному осеннему теплу. Мамаши выкатили коляски, детишки постарше ворошили кучи листьев. И даже серьёзные люди то и дело подставляли лицо солнцу и щурились. А меня вдруг такая тоска взяла — хоть вой. Сейчас никто не мог мне помочь. Ни папа, ни мама, ни Машка — никто из тех, на чью поддержку я привыкла рассчитывать. И это этого становилось холодно, словно на улице середина зимы. Меня окружали чужие люди, которым наплевать на проблемы незнакомой девчонки. Или незнакомого парня, если смотреть на внешность.

Можно было вернуться домой — родители Сельцова придут только к семи. Но я не могла смотреть, как моё тело ходит по моей квартире, разговаривает с моим отцом. И как Игорь-я посмотрит на меня! И что скажет…

Нет уж, теперь, пока я не сделаю следующий шаг, домой дороги нет.

* * *

К приходу родителей Игоря во мне кипела смесь злости и отчаяния. Наверное, так выходят на задание смертники.

Что же, я больше не изображаю Игоря. Посмотрим, как ему это понравится.

Когда заскрипел ключ в замке, я не стала ждать, пока мама Сельцова меня окликнет. Вышла в коридор.

— Привет, мам, — сказала я. — Что на кухню нести?

— Вот… — Елена Анатольевна удивлённо протянула мне пакет. — Что-то случилось?

— Нет, — отозвалась я и пошла разбирать продукты. — Что-нибудь в морозилку убирать?

— Не надо, оставь на столе, — крикнула Елена Анатольевна из спальни. Я выложила содержимое сумки на стол и ушла в свою комнату. И тут же услышала:

— Гера, скажи правду. У тебя что-то в школе произошло?

Елена Анатольевна стояла на пороге. Она уже успела переодеться в домашний костюм, похожий на линялую пижаму.

— Мама, — спокойно ответила я. — У меня постоянно что-то происходит в школе. Каждый день. Что конкретно тебя интересует?

— Не делай из меня дуру! — мгновенно взорвалась Елена Анатольевна. — Ты прекрасно знаешь, что я имею ввиду!

— Мама, не кричи, — вежливо попросила я. — Ты довольно долго не интересовалась моей школьной жизнью. О чём именно я должен тебе рассказать?

Елена Анатольевна задышала, как после стометровки.

— Вы с отцом надо мной издеваетесь! Как с человеком не хотите…