Виннету – вождь апачей

– И ты поступишь правильно! Ты был братом краснокожих, и тебе не следует вместе с бледнолицыми лишать нас земли и имущества. Но там, куда ты отправляешься, ты не в состоянии будешь жить одной охотой. Там тебе нужны будут деньги, а Виннету говорил мне, что ты беден. Ты мог бы стать богатым, если бы мы на вас не напали. Поэтому мой сын просил меня предложить тебе награду. Хочешь золота?

При этом он посмотрел на меня таким проницательным взглядом, что я не решился ответить «да». Он хотел испытать меня.

– Золота? – сказал я. – Вы его у меня не брали, значит, мне нечего от вас получать.

Это был самый дипломатичный ответ, не говоривший ни «нет», ни «да». Я знал, что многим индейцам известны местонахождения благородных металлов, но ни одному белому они не выдавали своей тайны. Конечно, Инчу-Чуна тоже знал такие места и поэтому спросил меня, хочу ли я золота. Кто из белых ответил бы ему безусловным «нет»?

Я никогда не ценил сокровищ, которые могли стать добычей ржавчины и моли, но золото имело для меня значение как средство для достижения благих целей. Я не хочу этого отрицать, но такое отношение к золоту было бы непонятно вождю краснокожих.

– Да, мы у тебя ничего не отобрали, – ответил он, – Но из-за нас ты не приобрел того, что намеревался получить, за это я хочу вознаградить тебя. В горах лежит много золота. Краснокожие знают места, где его можно найти, нужно только пойти туда и взять. Хочешь, я принесу тебе золота?

Сотни других, конечно, приняли бы это предложение, будучи на моем месте, и ничего бы не добились.

Я прочел в его глазах особенное, напряженное выражение и ответил:

– Благодарю тебя! Но богатство, приобретенное без труда, не приносит удовлетворения. Только то имеет истинную ценность, что создано собственными руками. Если я теперь и беден, то нет основания думать, что, возвратясь к бледнолицым, я умру с голода.

Тогда напряженное выражение исчезло с его лица. Он подал мне руку и заговорил сердечным, дружественным тоном.

– Эти слова говорят мне, что мы в тебе не ошиблись. Драгоценная пыль, к которой стремятся белые золотоискатели, – пыль смерти. Погибает тот, кто ее случайно находит. Не добивайся ее, потому что она умерщвляет не только тело, но и душу. Я только хотел испытать тебя. Золота я не дал бы тебе, но деньги ты получишь, те деньги, на которые ты рассчитывал.

– Это невозможно.

– Я так хочу, и поэтому так будет! Мы поедем в те места, где вы раньше работали. Ты окончишь прерванный труд и получишь обещанное вознаграждение.

Я удивленно смотрел на него, не говоря ни слова. Не смеялся ли он? Нет, так не стал бы шутить индейский вождь. Или это означало новое испытание? Но и такое предположение казалось невероятным.

– Мой молодой белый брат ничего не отвечает, – продолжал он, – разве мое предложение неприемлемо?

– Нет. Оно вполне приемлемо. Но я не могу поверить, что это говорится серьезно.

– Почему?

– Как же смогу я окончить то, из-за чего мои товарищи были наказаны смертью? Совершить дело, которое ты так строго осудил при нашей первой встрече.

– Ты работал тогда без разрешения того, кто владеет страной. Теперь же это будет тебе позволено. Это предложение не мое, а моего сына Виннету. Он сказал, что нам не повредит окончание прерванной работы.

– Это ошибка. Дорога будет построена, и белые придут сюда.

Инчу-Чуна мрачно потупился и после короткой паузы добавил:

– Ты прав. Мы не можем препятствовать ограблению, сначала они высылают небольшие отряды вроде вашего, которые мы можем уничтожать. Но это не меняет дела. Потом они придут толпами, и мы должны будем отступить, чтобы не быть раздавленными. Но и ты не сможешь изменить дела. Или ты думаешь, что они не придут, если последует твой отказ измерить этот участок?

– Нет, я не думаю. Мы можем поступать как угодно, прекратить или продолжать дело, все равно огненный конь промчится через эти земли.

– Так прими мое предложение! Ты много выгадаешь и ничего не потеряешь. Я говорил с Виннету. Мы поедем с тобой – он и я – в сопровождении тридцати воинов. Этого числа достаточно, чтобы охранять и помогать. Затем они проводят нас на Восток до тех пор, пока мы не найдем верного пути и не сможем поехать в Сан-Луи, пользуясь паровой лодкой.

– Что говорит краснокожий брат? Верно ли я его понял? Он стремится на восток?

– Да! С тобой отправятся Виннету, Ншо-Чи и я.

– Как? И Ншо-Чи?

– Да, моя дочь тоже поедет. Она очень хочет посмотреть места больших поселений бледнолицых. Она останется там, пока не сделается похожей на белую женщину.

При этих словах я не мог не выразить удивления, и поэтому он прибавил, улыбаясь:

– Молодой белый брат, кажется, поражен. Разве он имеет что-нибудь против того, чтобы мы его сопровождали? Он мог бы об этом прямо сказать.

– Наоборот, я очень рад. Сопровождаемый вами, я благополучно возвращусь на восток. Уже поэтому ваше предложение должно быть мне по душе. Кроме того, со мной останутся те, кого я полюбил.

– Хоуг! – облегченно воскликнул он. – Ты окончишь свою работу и затем отправишься на восток. Когда будет готов к отъезду молодой брат?

– В любое время, когда вам будет угодно.