Виннету. Сын вождя

На середине фразы Банкрофт осекся. Целых три месяца я все сносил и позволял этим людям думать обо мне все что угодно. Но теперь наступил наконец момент показать им, что они глубоко заблуждались! Я стиснул руку Банкрофта с такой силой, что у того сперло дыхание и он от боли не мог дальше говорить.

– Мистер Банкрофт! Вы слишком много выпили и не проспались! Поэтому будем считать, что вы мне просто ничего не говорили!

– Я пьян? Да ты спятил!

– Если бы вы были трезвы и осознанно оскорбили меня, мне пришлось бы по-настоящему разобраться с вами! Понятно? Хватит ли у вас еще смелости отрицать, что вы не проспались?

Я продолжал крепко сжимать его руку. Разумеется, раньше ему и в голову не могло прийти бояться меня, но теперь дело обстояло именно так – я это видел. Его ни в коем случае нельзя было назвать слабым человеком, но он не на шутку испугался. Он очень не хотел согласиться с тем, что еще пьян, и в то же время не осмеливался настаивать на обвинении, а потому обратился за помощью к предводителю двенадцати вестменов, обязанных защищать нас от индейцев:

– Эй, мистер Рэтлер, вы допустите, чтобы этот гринхорн просто так хватал меня? Разве вы не для того здесь, чтобы нас защищать?

Этот Рэтлер – широкоплечий малый, обладавший силой четверых, – был чрезвычайно грубым и жестоким субъектом, к тому же любимым собутыльником Банкрофта. Он меня на дух не переносил и спьяну искренне обрадовался возможности выплеснуть на меня накопившуюся ненависть. Подойдя ближе, он схватил меня за руку, подобно тому как это сделал я с Банкрофтом, и пробормотал:

– Нет, мистер Банкрофт, этого я не допущу! Мальчишка не стоптал и первых башмаков, а осмеливается грозить взрослым! Убери руки от мистера Банкрофта, желторотый мерзавец! А не то я покажу тебе, что ты за гринхорн! – С этими словами он сильно сжал мою руку.

Я прекрасно знал, что Рэтлер был сильнее Банкрофта, и если бы мне удалось проучить его, это произвело бы большее впечатление на остальных. Я резко вырвал свою руку и подзадорил громилу:

– Эй, возьмите свои слова обратно, мистер Рэтлер, а не то я свалю вас на землю!

– Что? Меня? – рассмеялся он. – Какой-то гринхорн кричит, что…

Договорить он не успел, поскольку я с такой силой ударил его кулаком в висок, что он, как мешок, рухнул на землю, так и оставшись лежать без движения. Воцарилось молчание, которое вскоре нарушил один из товарищей Рэтлера:

– Черт возьми! Мы что, так и будем спокойно смотреть, как этот проклятый голландец бьет нашего предводителя? Эй, а ну дайте ему как следует, ребята!

С этими словами он первым бросился на меня, но тут же получил удар ногой в живот. От такого встречного удара противник всегда падает, но самому нужно при этом крепко держаться на ногах. Парень грохнулся в пыль. В тот же миг я очутился на нем и оглушил кулаком по голове. Тут же я быстро вскочил, выхватил из-за пояса оба револьвера и предупредил:

– Кто следующий? Пусть попробует!

Банда Рэтлера была бы не прочь отомстить за поверженных товарищей, однако горе-вестмены вопросительно уставились друг на друга. Не давая опомниться, я крикнул им:

– Слушайте меня! Еще один шаг – получите пулю в лоб! О гринхорнах думайте что хотите, но я вам докажу, что один из них неплохо справится с дюжиной вестменов вроде вас!

В этот момент Сэм Хокенс встал рядом со мной и усмехнулся:

– И я, Сэм Хокенс, тоже предупреждаю вас, если не ошибаюсь! Этот молодой немецкий гринхорн находится под моей защитой. Если хоть один волосок упадет с его головы, я продырявлю ваши беспутные души! Говорю я это совершенно серьезно!

Дик Стоун и Уилл Паркер неторопливо присоединились к нам, не спуская глаз с развеселой компании и дав понять, что и они того же мнения. На моих противников все это произвело должное впечатление. Изрыгая проклятия и угрозы, они рассредоточились и стали приводить в чувство обоих товарищей.

Банкрофт посчитал самым благоразумным исчезнуть в своей палатке. Уайт сверлил меня удивленным взглядом, не зная, что и сказать. В конце концов, тряхнув головой, он произнес с неподдельным изумлением:

– Ну и ну, сэр! Не хотел бы я попасть к вам в лапы. Вас следовало бы назвать Шеттерхэндом[17], если одним ударом кулака вы сшибаете с ног такого верзилу! Никогда не видел ничего подобного!

Похоже, идея пришлась по вкусу Хокенсу. Он радостно воскликнул:

– Олд Шеттерхэнд! Гринхорну – боевую кличку, да еще такую! Когда Сэм Хокенс берется за гринхорна, из него всегда выйдет толк, если не ошибаюсь… Шеттерхэнд, Олд Шеттерхэнд! Прямо как Олд Файерхэнд[18], тоже вестмен, сильный, как медведь! Эй, Уилл, Дик, что скажете?

Я так и не расслышал их ответа, поскольку должен был уделить внимание Уайту, который, взяв меня под руку, отвел в сторону и сказал:

– А вы мне жутко нравитесь, сэр! Может, поедете со мной?

– Даже если я захочу это сделать, мистер Уайт, я не вправе!

– Почему же?

– Я обязан остаться здесь.

– Зачем? Я беру на себя всю ответственность!

– Это мне не поможет. Меня направили сюда, чтобы я помог измерить этот участок, и я не могу уйти, пока мы не справимся с работой.