Винг

— А как вам нравится моя физиономия, мадам? Подходит она для рождественских душещипательных историй? Ах-ах, бедные сиротки-пираты! Нет, сэр, молчи! — он поднял ладонь, заметив, что сакс открыл рот. — Молчи, во имя святого Дункана! Дай сказать! Мадам, я не клялся вам ни в чем и ничем. Зря вы не придержали свой острый язычок… Что?

Баронесса с посеревшим от ужаса лицом, пошатываясь, двинулась к нему. Гэл отпихнул барона, шагнул вперед и широким взмахом меча выбил у нее кинжал. Она обхватила мужа руками, неотрывно глядя на поистине страшного в гневе Алана.

— Ладно, пиратская семейка, слово командира — и мое слово тоже! Не тряситесь, мадам, и успокойте своего повелителя, а то, по-моему, из него уже потекло. Вреда мы не причиним, раз обещали, но кое-что, несомненно, пойдет вам только на пользу. Во-первых, ваша светлость в курсе, что сей достойный муж первым насиловал пленниц в ваше отсутствие, а потом, когда шайка получала свою долю удовольствий, убивал их, чтобы вы не пронюхали о его "верности"? Говорят, вы ревнивы, мадам!

Она глазами дикой кошки обожгла обличителя, обернулась к понурившемуся мужу и влепила ему смачную оплеуху:

— Я с тобой потом по душам поговорю, повелитель!

Алан продолжил:

— Эта душеспасительная беседа не пойдет ему во вред? Значит, мы блюдем условия договора… Думаю, евангельская нищета тоже полезная штука для грабителей и убийц. Не на что вооружаться, не на что нанять сообщников… Молчи, Эд! Сколько можно оставаться каким-то Исусиком? Надо вырвать жало у змеи! Как, друзья, согласны со мной? — обратился гэл к британцам. — Да? Ну, тогда заприте где-нибудь это свиное стадо, и займемся воспитанием добрых чувств.

Экспедиционный корпус под командой Хью быстро разместил со всеми удобствами в подвальной тюрьме горстку уцелевших пиратов.

Ноэми тем временем рассказала саксу о том, что масленые взгляды барона на нее на этот раз не укрылись от бдительного ока ревнивой жены, и та отдала пиратам приказ изнасиловать пленницу тут же, в зале. И уже гэл остановил командира, поднявшего железный кулак на достойную чету, напомнив ему о клятве.

В зале остались хозяйская пара и победители. По просьбе Алана Хью отыскал жаровню и нагреб в нее из камина горящих углей. Ноэми, поняв зловещий смысл приготовлений, побледнела и хотела выйти, но хитрый скотт, исподтишка подмигнув и плутовски улыбнувшись, знаком остановил ее.

Пирата оторвали от жены, заломив руки, связали и бросили на колени перед жаровней. Супругу его, шипящую, как клубок змей на голове Медузы Горгоны, аккуратно прикрутили к тяжелому дубовому креслу, так сказать, в первом ряду партера.

Затем гэл резанул кинжалом воротник бархатного баронского камзола и выдрал его вместе с рубашкой, оголив жирную, давненько не мытую спину:

— Фи, мадам, у вас совсем не изысканный вкус! — засмеялся гэл. — Как можно жить с таким козлом? Эй, козел, правду говорят, что вы, козлы, сожрали всю Сицилию? — Он пнул барона в зад носком сапога. Отошел к столу, выбросил закуску из какой-то плошки, вернулся, положил в нее немного дымящихся углей из жаровни.

Кивнул лучникам:

— Держите его! Крепче, чтобы не шелохнулся! — склонился к перепуганному хозяину замка, сунул ему в нос дымящуюся посудину. — Признавайся, нехороший, где твои награбленные сокровища? Молчишь?! Сейчас огоньку на спину подсыплю! Слышал, небось, у французов есть такое блюдо — барбекю? Твои соратники сказали, что ты и от них сундуки прячешь! Какой скупердяй… Некрасиво! Где тайник?! Скажешь?!

Он поднял плошку, но не стал сыпать из нее жар, а бесшумно плюнул на блестящую от пота спину.

Барон неистово задергался, вырываясь из рук англичан, и завопил:

— Скажу! Все скажу!!! — заглушая крик своей половины:

— Молчи, дурак!

Гэл мигнул, и ей заткнули рот подолом собственного платья. Снова склонился к горько рыдающему барону:

— Ну! — глянул ему на спину. — У-у, какой волдырь! Неудивительно, что у твоей женушки сердце кровью облилось. Продолжим?

— Нет! Не надо! — просипел несчастный пират. — Я все отдам! Грабители!

На что Алан ответил:

— Ну, уж, чья бы корова мычала!..

Через полчаса все ценное из тайников пиратской семьи было упаковано в такие тяжелые тюки, что просто удивительно, как экспроприаторы надеялись их поднять.

— Теперь последний урок вам на пользу. Эд, выведи Ноэми! Не беспокойся, я же обещал: никакого вреда. — Подождал, пока закрылась дверь за молодой парой, с грозным лицом обернулся к воссоединенной чете грабителей. — Вы зачем приказали своим головорезам изнасиловать беззащитную девушку? Я считаю, что вам обоим будет полезно испытать на своей шкуре это наслаждение. Ребята! — он обратился к десантникам. — Я-то от своего сэра набрался высоких принципов, но вас прошу: доставьте даме максимум удовольствия. Хью, не посрами Гримсби!

Погрозил кулаком несчастному супругу: