А как поживает ваш рыжий кобель, сэр? Мне говорили, будто его недавно обогнали на собачьих бегах.
Нет, сэр, это была ошибка судьи.
Э-э, вы не хотите сознаться, не хотите сознаться!
Ему и не в чем сознаваться. Это ты путаешь, племянник, это ты что-то путаешь. Отличная собака!
Дворняжка, сэр!
Нет, сэр, отличная собака. И красивая собака. Что можно еще прибавить? Отличная, красивая собака. Сэр Джон Фальстаф у вас?
У меня, сэр. И мне бы очень хотелось вас помирить.
Вот это слова истинного христианина!
Но он оскорбил меня, мистер Пейдж.
Сэр, он до некоторой степени сознается в этом.
Сознаться — это еще не значит оправдаться! Он оскорбил меня, не правда ли, мистер Пейдж? Да, да, оскорбил! Другого слова не придумаешь. Поверьте: вам говорит Роберт Шеллоу, природный дворянин, что его кровно оскорбили.
А вот и сам сэр Джон Фальстаф!
Что же, мистер Шеллоу, вы собираетесь жаловаться на меня королю?
Рыцарь, вы побили моих слуг, подстрелили моего оленя и ворвались в дом моего лесничего.
А дочку вашего лесничего я не поцеловал?
Рыцарь, вы за это ответите!
Пожалуйста, хоть сейчас! Да, сэр, я все это сделал… Вот я и ответил.
Об этом будет доведено до сведения королевского совета.
Тем лучше для вас. Вы доставите лордам случай от души посмеяться над вами.
Сэр Джон! Paucа verba7, в молчании благо.
Какая там палка верба? Слендер, я вам, кажется, проломил голову… Что вы имеете против меня?
Черт возьми, сэр, проломить голову — это дело уголовное. Так сказать, головоломное дело. Да к тому же ваши негодяи — Бардольф, Ним и Пистоль — затащили меня в таверну, напоили пьяным и обобрали до нитки.
Ах ты, бенберийский сыр!8
При чем же тут сыр?
Эх ты, Мефистофель, черт остробородый!
При чем же тут черт?
Режь его, палка верба, режь! Это мне по характеру!
Где же мой слуга Симпл? Вы не знаете, где он, дядюшка?
Спокойней, прошу вас! Давайте разберемся в этом деле. Ясно, что у нас в данном казусе трое третейских судей: лично мистер Пейдж — ну да, мистер Пейдж, затем лично я — ну, конечно, лично я, и, в конце концов, напоследок, хозяин «Подвязки».
Да, мы трое должны их выслушать и добиться какого-нибудь соглашения.
Отлично! Я изложу обстоятельства дела в своей записной книжке, а потом мы разберем все это как можно тщательнее.
Слушай, Пистоль!
На то даны нам уши, чтобы слушать!
Вот черт и его бабушка, прости меня господи! Как он торжественно выражается, этот малый.
Пистоль, ты стянул кошелек у мистера Слендера?
Да, он! Клянусь этими перчатками, он!9 Не вернуться мне в мой родовой замок, если не он! У меня в кошельке было семь раз по четыре пенса в новеньких шестипенсовых монетах, да еще фишки для игры в кости. Я их купил у одного парня за два шиллинга и два пенса. Клянусь вот этими перчатками!
Это правда, Пистоль?
Как можно называть правдой кражу?
Тише ты, иностранец с Уэльских гор!
Сэр Джон, мой господин, на поединок
Его я вызываю. Пусть немедля
Он обнажит игрушечный свой меч
Иль отречется подлыми устами
От слов своих. Ты лжешь, нагар и накипь!
Ну, в таком случае, он! Клянусь перчатками, он!
Будьте осторожны, сэр, не давайте волю своему характеру. Мне и не такие крючки, как вы, на крючок попадались. Я еще вам покажу свой характер!
В таком случае, клянусь шляпой, меня обокрал вон тот, с красным лицом.
А ты что скажешь, Скарлет и Джон?10
Что же я могу сказать, сэр? Этот джентльмен до того наклюкался, что лишился своих семи чувств.
Пяти чувств. Какое невежество!
Не знаю, сударь, я его чувств не считал. И, будучи под мухой, он и попал в эту пертурбацию.
Да-да, помню, ты и тогда говорил по-латыни, но не в этом дело. А дело в том, что теперь я даю себе слово напиваться в лежку только в компании честных, любезных, богобоязненных людей. Уж если напиваться, так напиваться с теми, у кого есть страх божий, а не с пьяными мошенниками.
Эти слова говорит сама добродетель!
Итак, джентльмены, все обвинения были сейчас опровергнуты. Вы свидетели.
Нет, дочка, неси вино обратно, мы будем пить дома.
О небо, это мисс Анна Пейдж!
Здравствуйте, миссис Форд.
Миссис Форд, клянусь честью, я рад встретиться с вами. С вашего разрешения, добрая миссис Форд!