Вилы

Это маленькое озеро отделено от огромного Тургояка перешейком шириной в триста шагов. Но уровень воды в Инышко на 50 метров выше: озерцо лежит на более высокой ступени горной террасы. В XIX веке некий златоустовский купец прокопает перешеек и спустит Инышко в Тургояк, чтобы найти пугачёвскую бочку с сокровищами, но ничего не найдёт. Купца заставят засыпать прокоп и восстановить Инышко.

Пугачёвские клады – они лежат под Кладовой горой на реке Ай. Здесь их будет искать Дуняша Невзорова, «маленькая разбойница» из Сатки, возлюбленная Пугачёва. Будет искать – и, по сплетням, найдёт.

Хотя о главных сокровищах этих мест Пугачёв не узнает. Он явится в Кундравинскую слободу, чтобы спалить её, как Чебаркульскую крепость, за то, что слобода без боя открыла ворота Михельсону. От горящей слободы Пугачёв направится по древней тропе через хребет Уреньгу на озеро Зюраткуль. Мятежники проедут по долине маленькой, неприметной речки Таш-Кутарган. В 1797 году рудознатец Евграф Мечников отыщет здесь золотые россыпи. Долину потом назовут Золотой, и окажется, что пойма Таш-Кутаргана – самая богатая золотом зона планеты Земля.

Высокогорное озеро Зюраткуль – нежное и суровое, как боевая песня эльфов. В 1949 году единственный сток из озера – реку Сатку – перегородят плотиной и поднимут уровень Зюраткуля, затопив кромку берега, по которой шло пугачёвское войско. Но уцелеет Пугачёвская Копань на речке Сатке: щербатая бурая скала над быстротоком. Здесь, по легенде, мятежники взорвут гору, чтобы реку завалило, и её разлив уничтожил в ущелье погоню.

Скала Пугачёвская Копань

Пугачёв навеки заплутал в дебрях Златоустовского Урала. Казаки в бараньих шапках, вольные и жестокие мятежники, одетые в камзолы убитых офицеров, третий век ходят в горной тайге по забытым тропам и заброшенным просёлкам. Их кони пьют из родников, пещеры пахнут дымом их костров, здесь в ночь на Ивана Купалу светятся под валунами заклятые клады Пугачёва. В этих горах перед рассветом пикет мятежников можно увидеть на любой далёкой вершине, и странные, заросшие соснами «рёлки» в дремучих лесах – сторожевые редуты бунтовщиков, вечно готовые к обороне от вечного деташемента.

Касатка с завода Сатка

Саткинский завод пал жертвой собственного страха. Заводчане боялись нападения башкир и поэтому приняли сторону Пугачёва, но, освободившись от башкирской угрозы, завод Сатка стал, по словам генерала Деколонга, «главным скопом башкирцев».

Железоделательный завод на реке Сатка в 1756 году основал барон Сергей Строганов. Предприятие получало руду с богатейшего рудника Бакал, который «кормит» Сатку до сих пор. В середине XVIII века Строгановы ещё не были значительными заводчиками. Соль Илецкой Защиты лишила их промыслы былых прибылей: пришлось заняться металлургией. Но горное начальство отказало баронам в приписных крестьянах, и в 1769 году наследники Сергея Строганова продали завод купцу Лугинину.

Ларион Лугинин входил в десятку самых состоятельных купцов России. Родом он был из Тулы. Совместно с тульскими оружейниками Мосоловыми Лугинин владел пятью уральскими железными заводами. Барыш выходил отличный, и при оказии Лугинин купил ещё два завода на Урале: у баронов Строгановых – Сатку, у своих компаньонов Мосоловых – Златоуст.

Оба этих завода пугачёвцы спалят дотла, но Лугинин от пожара только обогатится – как, впрочем, и другие заводчики Урала. После бунта они выкатят правительству счёт за своё разорение, и власть всё оплатит. На «компенсацию» Лугинин восстановит Сатку и Златоуст и построит ещё три новых завода – Кусу, Миасс и Верхние Арти. Через десять лет после бунта Лугинин воздвигнет в Златоусте дворец не хуже, чем у Демидовых в Кыштыме. Подозрительный старик-миллионщик будет спать на сундуке с деньгами, здесь тёмной ночкой его и зарежет грабитель – бывший лакей.

Земли Сатки граничили с землями завода Сим. За эти земли старшина Юлай Азналин, отец Салавата Юлаева, вёл с «кумпанством» Маясникова и Твёрдышевых яростную борьбу. Сатка понимала, что Симом башкиры не ограничатся. И Сатку не убережёт крепость с тремя бревенчатыми башнями.

Час пробил, когда в декабре 1773 года башкиры зарубили двух саткинских крестьян. Унять свирепого Юлая мог только Пугачёв, и Сатка запросила манифест, чтобы на нём, как на Библии, присягнуть самозванцу. «Все заводские крестьяне пришли в конечное осатанение», – испуганно сообщила своему хозяину заводская контора Сатки.

Через покорную Сатку проходили отряды пугачёвских полковников. Весь апрель в Сатке стоял Иван Белобородов, который формировал тут свой «сибирский корпус». Наконец, в конце мая 1774 года, нагулявшись по Златоустовскому Уралу, в Сатку нагрянул и сам его сиятельство Пугачёв.

Бунтовщики перерыли контору в поисках денег и не нашли ни шиша. Но к Пугачёву явилась заводская девчонка Дуняша Невзорова и указала на бабу Шарабаниху, наложницу Лугинина: вот кто знает, где спрятана казна. Вроде бы, Шарабаниху Пугачёв велел повесить. А ночью на попойке мятежников отчаянная Дуняша лихо сплясала для огнеглазых атаманов.