Виллет

Да, возможна, причем без романтического флера и преувеличения. Некоторые земные жизни действительно в течение некоторого времени – будь то дни или годы – предвосхищают небесное блаженство. А если совершенное счастье доступно хорошим людям (к плохим оно никогда не приходит), то его благие последствия никогда полностью не исчезают. Какие бы испытания ни пришлось пережить – страдания, болезни, холод смерти, – луч счастья пробивается сквозь мрак, успокаивая и даря надежду.

Я пойду дальше. Верю, что некоторые люди так рождены, так воспитаны, так защищены от колыбели до спокойной поздней могилы, что ни единое тяжкое страдание не омрачает их судьбу, ни одна грозовая туча не отягощает их путь. Часто это не изнеженные эгоистичные существа, а избранные природой гармоничные и благородные личности: мужчины и женщины искреннего милосердия, добрые исполнители доброй воли Бога.

Не стану умалчивать счастливой правды. Джон Грэхем Бреттон и Полина Мэри Хоум де Бассомпьер обвенчались, и доктор Бреттон проявил себя именно таким исполнителем. С возрастом он не стал хуже. Недостатки характера растворились, а добродетели созрели. Он возвысился в интеллектуальном совершенстве, приобрел высшие моральные ценности. Примеси выпали в осадок и отфильтровались, а настоящее вино осталось ясным и спокойным. Судьбу его чудесной жены также можно смело назвать чистой и ясной. Она сохраняла любовь мужа, помогала ему, поддерживала на пути восхождения, неизменно оставаясь основой семейного счастья.

Эта пара воистину познала благословение, ибо вместе с великим процветанием годы принесли обоим великую доброту. Они отдавали щедрой рукой, но мудро. Несомненно, и на их долю выпали испытания, разочарования и трудности, но вместе эти двое сумели выдержать все. Не раз довелось им заглянуть в лицо того, кого смертный редко способен увидеть и остаться в живых: пришлось отдать дань царю ужаса. В преклонных годах их покинул месье Бассомпьер, в глубокой старости ушла Луиза Бреттон, однажды даже послышались стенания Рахили, но утрату восполнили другие – здоровые и цветущие – дети. Доктор Бреттон повторил себя в прекрасном сыне, унаследовавшем внешность и характер отца. Господь послал ему и дочерей – таких же статных, как он сам. Детей он растил проникновенно, но твердо, и те сумели взять все лучшее и от природы, и от воспитания.

Иными словами, не скажу ничего, кроме правды, если заключу, что, подобно любимому сыну Иакова, Грэхем и Полина познали «благословение небес и благословение бездны, что лежит под ними»[338]. Так было, потому что Господь счел это добром.

Глава XXXVIII Туча

Однако счастье послано не всем. Что же тогда? Воля его должна быть исполнена независимо оттого, готовы ли мы смириться. Импульс творения доносит ее до нас; видимые и невидимые мощные силы реализуются в неумолимом наблюдении. Требуется представить доказательство будущей жизни, причем при необходимости это доказательство должно быть написано огнем и кровью. Огонь и кровь оставляют следы в природе; огнем и кровью отмечен наш собственный опыт. Страдалец, не слабей от ужаса перед этим горящим свидетельством. Усталый путник, препояши чресла, подними голову и смело шагни вперед. Пилигримы и братья-плакальщики, соединитесь в дружеской компании. Большинство из нас бредут по темному лесу, доверившись узкой извилистой тропинке. Так пусть же шаг наш станет ровным и уверенным; пусть крест станет нашим знаменем, а посохом нам служит обещание того, чье «слово испытано, чей путь праведен». Он дарит нам надежду, протягивая «щит спасения», предлагая «великое добро». Тот, кто «обитает в небесной вышине», дает нам последнее пристанище у своей груди, а в качестве главной награды посылает вечную, безмерную славу. Так давайте же достигнем цели; выдержим испытания, как настоящие воины. Давайте завершим путь, сохранив веру, к любой трудности обратив взгляд победителя и воскликнув: «Разве не Предвечный Творец послал тебя для нашего испытания? Мы не умрем!»

В четверг утром все мы собрались на урок литературы. Час настал, но учителя пока не было. Ученицы первого класса сидели очень тихо, и перед каждой лежало аккуратно переписанное, прилежно приготовленное к занятию сочинение. Обычно профессор быстро проходил по рядам и собирал работы. Июльское утро обещало жаркий день: сквозь распахнутую в сад стеклянную дверь залетал легкий свежий ветерок, цветущие растения склонялись, раскачивались и заглядывали в класс, словно нашептывая приятные новости.

Месье Эммануэль не отличался пунктуальностью, так что небольшое опоздание никого не удивило, однако удивило другое: когда дверь наконец открылась, вместо порывистой, полной огня фигуры профессора появилась спокойная, если не сказать осторожная, фигура мадам Бек.

Она подошла к столу, остановилась и, запахнув укрывавшую плечи легкую шаль, глядя в одну точку, тихо, но твердо произнесла:

– Сегодня урок литературы не состоится.

Второй абзац обращения последовал после паузы продолжительностью в две минуты.