Вилла с темным прошлым (СИ)

С этими словами дворецкий подошел к глухой кирпичной стене возле камина и принялся шарить по ней руками, шепотом что-то отсчитывая и нажимая пальцами на шероховатости. Через несколько минут раздался глухой щелчок, и кусок стены с шелестом отъехал в сторону.

- А вот и сюрприз! – сказал Джузеппе, заглядывая внутрь. – Маловато места, конечно, но ты у нас девица тщедушная, втиснешься! Я б с душевной радостью и маман твою рядом пристроил, за ради компании, да только мелковата комнатенка-то потайная, а телеса у твоей родительницы больно обширные, не влезут! Да маман твоей, поди, все равно уже, на полу валяться или за стеночкой ото всех таиться.

Дворецкий подошел к девушке, мычащей от ужаса и отчаяния , намотал ее длинные кудрявые волосы себе на руку и бесцеремонно потащил неумело сопротивляющуюся жертву к проему в стене.

- Тут и крюки в стене имеются, специально для таких оказий, воспитуемых привязывать. Здесь я уже чулочкам твоим не доверюсь, веревки у меня крепкие имеются для такого случая, вот они, не дрыгайся, сеньорита, аки коза на выпасе, веди себя достойно, кому сказал! Я про эту каморку сразу вынюхал, и еще парочка ходов потайных здесь проделаны. Виллу-то кузен мой строил, на зодчего он выучился, всегда был умным да старательным, это я в семье оболтус, вот и пришлось в прислужники податься, больше некуда, кушать-то хочется. А кузена своего, Франческо, как облупленного знаю, чтоб он какой замок или виллу без тайников задумал – да вовек такому не бывать! Ты не волнуйся, здесь воздуха надолго хватит, братец о таком всегда печется, чтоб у воспитуемого времени было поболе о содеянном подумать. Ну, бывай, сеньорита, особо мычать жилы не рви, все одно тебя не слыхать в покоях, пустое это. Чего ревешь, недостойно тебе смерть принять от дворецкого, ничтожества убогого? Вот такой вышел конец у твоей сказочки, прощай! – и пальцы Джузеппе вновь забегали по неровностям кирпичной кладки. Дверца плавно встала на место, настолько точно совпав с рисунком стены, что никому бы и в голову не пришло искать там потайную нишу.

Дворецкий поправил смятую постель Паолы, прибрался в опочивальне, уничтожив следы борьбы, затушил свечи и отправился вниз по лестнице. Слуги, измотанные сборами и отъездом графа и измученные постоянными придирками и противоречивыми приказаньями графини, храпели кто во что горазд. Джузеппе аккуратно привязал шнур сонетки на место и прошел к камину в своем покое. Там он снял заляпанные кровью графини рубашку и штаны и бросил их на угли. Достал прихваченную из обширного господского бара бутылку граппы и щедро плеснул на одежду. Та мигом вспыхнула, весело затрещав, и через пять минут даже ниточки в камине от нее не осталось. Дворецкий тщательно перемешал угли, подбросил внутрь пару полешек. Завтра даже гений сыска не найдет в камине следов.

Шлепая босыми ногами, Джузеппе хорошенько умылся, выплеснул воду из корыта в кусты за окном, надел чистую ночную рубаху и погрузился в глубокий, безмятежный сон. Впервые со времен своей службы дворецким у несносной семейки он заснул крепко и сладко.

Утром были вопли, крики и обмороки горничных. Срочно вызванные жандармы старательно обыскивали комнаты жертв и опрашивали прислугу. Они изучали шею безвременно погибшей графини, долго и безтолково топтались в опочивальне сеньориты Паолы. Выдвигали разные версии, прохаживаясь у той самой стены, за которой отчаянно мычала связанная Паола с привязанными к крюкам руками и ногами. Девушка даже могла улавливать обрывки фраз, однако ни жандармы, ни слуги издаваемые ею звуки не слышали. Проклятый Джузеппе был прав – звукоизоляция в потайной нише была сделана на совесть.

Дворецкий тем временем активно участвовал в поисках молодой сеньориты. Жандармы выдвинули версию, что преступник проник в дом через каминную трубу с целью похищения девушки, а графиня Беатрис пыталась ему помешать. Были созданы небольшие поисковые отряды из жандармов и слуг, которые прочесывали лес в поисках следов преступника и похищенной им жертвы.

Вечером приехал граф. Он долго рыдал над трупом Беатрис, а после самолично возглавил поиски пропавшей дочери. Измотанные слуги искали девушку даже ночью, бродя по лесу с факелами, разжигая костры и выкрикивая имя сеньориты.

После похорон жены граф рассчитал большинство слуг. Дворецкого он приказал высечь розгами, и тот лежал пластом, отходя от жестокого истязания. Сам же граф Витторе днями бродил по лесу с местными егерями, отчаянно надеясь напасть на след так загадочно исчезнувшей дочери.

Через неделю оправившийся Джузеппе приступил к своим обязанностям. Слуг в доме, кроме него, стряпухи и старого, преданного хозяину лакея, не осталось, поэтому он сам постоянно прислуживал графу вовремя приемов пищи и прибирал покои. За время лежания в постели у дворецкого созрел план мести . Давно пора отправить зарвавшегося самодура вслед за женушкой и дочуркой, они его уже, небось, заждались. Все было уже подготовленно, осталось только дождаться подходящего момента.