Вилка Еретика

Я посмеялся над его предложением. А ещё позабавило, что я чуть было не согласился. Ведь и правда, какая разница? Одна Анухе или другая, их не отличишь толком, и говорить они не умеют. Просто в кой то веки у меня было что-то своё сокровенное, и его забрали те, у кого на счёте чуть больше средств, чуть больше власти в Городе. Это разочарование настигло меня ещё на службе, когда я почти добыл звание офицера, но так его и не получил официально. В сводках о тех событиях указали, что моя компетентность вызывала огромные сомнения, но все мои сослуживцы знали настоящую причину отказа. Я родился не на том ярусе, чтоб становиться офицером и возвращаться домой с куда большим финансированием, нежели обычный рядовой. От того я так зол сейчас, от того так больно в груди.

– Нет, спасибо.

Хоп молчал, словно полностью понимал меня. Он тоже когда-то был снайпером и выше звания ефрейтора не сдвинулся. Упёрся в потолок права по рождению, живший на ещё более низком ярусе. Вот поэтому теперь его доход нелегален, а местные управляющие закрыли на это глаза. И всё по той же причине.

– Я могу тебе чем-то помочь, Нис?

– Да, застрели меня.

Я положил на стойку ПП, от чего Хоп повторно вздрогнул. Слишком уж резко и громко я это сделал. Ведь всего лишь пошутить хотелось, только идея затянулась, и в глупом отвращении к самому себе я направился к выходу.

– Забери его отсюда!

– Оставь себе.

– Но я не могу им пользоваться! – Хоп кричал мне вслед, его голос скакал от стен коридора. Наверное, такие вопли разбудили несколько бедных Анухе. – Нис!

Я не придумал, что ответить. Вышел на улицу с чувством иррациональной победы. Красивый жест, пусть и ребячий, он поднял настроение. Хорошая шутка, дружеский подкол. Рассказать бы жене, да не поймёт, слишком уж много придётся убирать контекста или же врать. Благо, в этот раз мне хватило ума отложить оружие и не совершать в приступе гнева того, что захотелось.

В то время я считал себя неуязвимым. Такое много с кем случалось из новобранцев Пурпурной армии, заступивших недавно на службу и выполнивших пару заданий. Безнаказанность растлевала, мы совершенно не думали ни о чём, выполняя любое задание Совета и не задавая лишних вопросов.

Где-то на равнинах Лоуэлла проводилась очередная зачистка гнезда. Самцы Анухе оказывали сопротивление, но недостаточно сильное, чтоб остановить хотя бы маленький отряд рядовых. Внутренности гусениц летали вокруг и оседали на стенах, на полу раздавленные яйца разложились плотным ковром. С оглушительными криками мы загоняли последних оставшихся в живых Анухе в глубины их же домов, откуда единственный выход перегородили транспортом Бомбардиров.

Под трусливый писк насекомых я со своим отрядом прижал небольшую группу гусениц, упиваясь ощущением власти над другими живыми существами. На губах слизь Анухе, под ногами хлюпают их кишки. Я не жалел зарядов автомата. Наша база получила дополнительное финансирование от Совета, и началось истинное истребление. Пленных не брали, само собой, превращая каждую Анухе в лужу. Мы наслаждались горем гусениц, убивали их по одной, чтоб они видели, что происходит. Чтоб даже своим миниатюрным мозгом понимали, зачем мы сюда пришли и что в итоге получится. Я лично добил последнюю гусеницу в гнезде, используя клинок.

Тогда главнокомандующий не ходил с нами, из Города отправлявший приказы. Поэтому мы всё время наблюдали его приближённого – молодого уроженца первого яруса. Его никто не уважал. Слишком надменный, слишком хилый, чтоб иметь честь вообще браться за автомат и тем более командовать остальными. Ему всего лишь повезло появиться на свет в центре Города, и этот факт, не подлежащий изменению, распалял в сердце каждого рядового истинную ненависть. Приказы выполнялись, да, но с долей импровизации и самоволки. Мимо ушей проходила половина указаний, ведь никто не верил, что его идеи могут привести к успеху. Да и не сбежишь – его задача буквально не отставать и всегда быть в курсе всех дел. Вот и в тот раз он стоял рядом, наблюдающий за нашей расправой над гусеницами.

Он был чем-то недоволен. Не только тогда, а вообще. Вечно брезгливый, изрядно требовательный и капризный. Градус особо накалился, когда он не позволил завалить ещё одну кладку взрывом, якобы трата боезапаса отрицательно скажется на итоговых показателях. Мы же, своими руками уничтожающие насекомых, отлично понимали, что молодняк вырастет без помех и снова обживёт эту пещеру, и ни в коем случае нельзя вот так оставлять яйца Анухе. Мы заботились об общем благе, пока он старался повысить экономность одной конкретной вылазки. Уверен, остатки пошли бы ему в карман или главнокомандующему. В любом случае кто-то получил бы «премию», а нам бы через годик другой пришлось повторно зачищать территорию. Бессмысленность этого занятия уже тогда посещала наши головы, а чем меньше придётся заниматься убийством гусениц в будущем, тем лучше для каждого Гражданина.