Виктор Вавич (Книга 2)

А тот выпрямился и глядел на толпу черными, недвижными глазами. Потом полез назад, выбирая шаги. В тихом воздухе флаг обвис, как будто конфузился один на высоте.

Филипп смотрел, шевелил зло бровями - сейчас сзади рванет залп. Схватить флаг самому, держать, стоять и кричать:

- Назад! Назад, черти!

Офицюрус прошел вдоль строя. Солдаты держали к ноге и водили глазами за поручиком.

"Мутные рожи". Офицюрус стал и вдруг крикнул сердито, резко:

- Смирна! - и, не закрывши рта, всех обвел глазами. - Тут людям ворота ломают, вагоны переворачивает сволочь всякая... кучи сваливает! Смирна! снова крикнул, как кнутом хлестнул, и глазом по всем мордам. - Каменьями войска бьют. Враг внутренний - стерва! Вора последняя!

Офицюрус вдруг круто повернулся и пошел вдоль фронта.

- Пузо, пузо не выпячивай! - хлопнул по пряжке солдата.

- Ро-та! - крикнул Офицюрус. - Шагом! Арш!

Солдаты двинулись. Не бойко стукнула нога. Они прошли шагов десять. На баррикаде на длинном шесте встал красный флаг. Не сразу узнали, что это.

- Стой! - скомандовал офицюрус. - К стрельбе, - сказал он горнисту. Горнист набрал воздуху. Рожок скиксовал. Офицюрус резко обернулся. Горнист покраснел, напружил щеки - и резким медным голосом взлетел вверх сигнал бесповоротный, как железный прут.

- Постоянный! Рота! - Солдаты приложились. Офицюрус видел, как ходили штыки. - Пли!

Шарахнулся воздух, и загудело, понеслось эхо вдоль улочек. Враздробь заклецали затворы. Как мертвые стояли вкруг площади дома.. Человек стоял на баррикаде, махал руками, не видно куда лицом. Два дымка вздулись рядом, и хлопнули хмурым басом выстрелы.

- Ух! Дух!

- Ро-та! - высоким фальцетом вскрикнул офицюрус и весь тряхнулся. Пли!

Не враз, рассыпчато шарахнул залп. Офицюрус смотрел на того, что махал руками наверху баррикады.

Нет, уж нет, не стоит.

- Бу-ух! - пухло выпалил дымок с баррикады.

- На руку! Шагом арш! - командовал офицюрус.

Он на ходу достал револьвер, сжал в кулаке рукоятку. Баррикада молчала.

Спокойно торчал шест с флагом. Ближе, ближе подступали солдаты, видны стали куски наваленного хлама - молчала непонятная груда, куда стреляли. И вот шаг, и с этого шага проснулся гомон на той стороне, громче, выше от каждого шага, и солдаты скорей зашагали, и вой поднялся из-за горы, и солдаты не могли удержать ног.

- Бегом арш! - не слышно уж команды, солдаты бежали. Фельдфебель рубил у фонаря шашкой канат. Солдаты видели, как люди лезли через заборы густой черной кашей.

- Ура-аа! - и уж карабкались, упирались прикладами, несколько булыжников полетели - криво, вразброд - будто выкидывали вон.

- Гур-ря! - кричали солдаты. За баррикадой было пусто, трое лежали на развороченной мостовой - один на боку, как спят. Солдатское ура смолкло, опало. И тот, кто гремел на досках вверху, стал на миг.

Кудой!

БАШКИН снимал калоши в темной передней и громко пел на всю квартиру:

- Коля дома? Коля! - особенно кругло выводил "о". - Кооля! Колина мама ждала, пока он размотает шарф. Башкин не слушал, что она говорила, и выводил веселым голосом:

- Дома Коля?

- Пожалуйста, проходите, - тряскими губами сказала Колина мама, и в комнате, в мутном полусвете, Башкин увидал ее лицо: застывшее, лишь мелкой рябью вздрагивало горе.

- Что? Что с вами? - и Башкин поднял брови, нагнулся к самому лицу и рассматривал, будто на лице шрам.

- Ах, не знаю! - она отвернулась, ушла в спальню, сморкалась, вернулась с платком.

- Слушайте, что же случилось?

Башкин стоял посреди комнаты, приложил к губе палец по-детски.

- Васи нет... Коля узнать пошел... не знаю. В этих заседаниях, - она переставляла на столе катушки, коробочки, отворотясь.

- Зачем же вы пускаете? Зачем? Зачем, голубушка! - стал выкрикивать Башкин. - Ой не надо, не надо! - он поднял голос выше, затоптал в маленькой комнате. - Милая, милая! - он обнял за спину чиновницу. - Не надо! - с болью вопил Башкин и тряс за плечо, заглядывал в лицо.

- Ничего, ничего не будет, - вдруг вверх, в потолок запрокинул голову Башкин.

Чиновница всхлипывала в платок все сильней и сильней.

- Не бу-детт! - как заклинание крикнул Башкин в потолок. В это время незапертая входная дверь распахнулась.

- Я-я! - крикнул Колин голос из передней. Мать дернулась, но Башкин первый вылетел в переднюю.

- Ну что? - кричал он Коле.

- Ничего... - деловито буркнул Коля. Он размашисто скидывал шинель. Сейчас.

- Видел его? Видел? - шептала мать. Коля вошел в комнату, сел мешком на стул, глядел в пол, шевелил бровями.

- Ну? - крикнула мать.

- Мне сказал там один... выходил один... сказал, что до вечера будет у них.

- Папа там? - и чиновница топнула ногой.

- Ну да! - сердито крикнул Коля и встал. Он, топая ногами, пошел в кухню, и слышно было, как он плескал водой под краном. Чиновница вышла.

И Башкин слышал, как Коля, выкрикивая, фыркал водой:

- Не знаю!.. Там сказали.

- Я пойду! - сказал Башкин, выходя в сени.

- Стойте! И я! - крикнул Коля. Он мокрые руки совал в рукава шинели и, не застегнувшись, раньше Башкина выскочил вон. Он ждал Башкина за воротами.