Виктор Цой. Последний герой современного мифа

26 июля 1985 года у Виктора и Марьяны родился сын – Саша.

Марьяна Цой:

Очень хорошо помню, как Витя забирал нас из роддома. Шел какой-то отвратительный дождик, было жутко холодно, дул ледяной ветер. А Цой стоял, совершенно мокрый, с огромным букетом красных роз. Я таких красивых цветов больше никогда в жизни не видела. Всю дорогу домой он держал сына на руках. Как хрустальную вазу, которую страшно уронить. И вдруг спросил: «Можно, я посмотрю?» Откинул покрывало и увидел Сашку – лицо персикового цвета, тонкие волосики и глазки-щелочки. Витька посмотрел на него и гордо заявил: «Да, никто не скажет, что это не мой ребенок!»[207]

«КИНО» у Инженерного замка. Ленинград, весна 1984 года. Фото – Александр Бойко

Цой, на плечах которого лежала ответственность за жену и сына Александра, постоянно выступал на квартирных концертах, поскольку семья остро испытывала нехватку средств. Уволившись из кочегарки, он некоторое время сидел без работы, но потом устроился матросом-спасателем в парк Победы на Московском проспекте. Немногим позже Виктор перешел на одну из самых тяжелых своих работ – ночным уборщиком бани № 19, располагавшейся на проспекте Ветеранов, 89/2. Виктору, которого уже тогда многие считали рок-звездой, приходилось ежедневно убираться в банном отделении.

Сергей Фирсов:

Цой тогда работал в бане на проспекте Ветеранов, и работал час в день, но с io до il вечера. Это его ужасно «ломало»: когда все тусовки начинались, ему надо было срываться, ехать в баню и брандспойтом обдавать помещения[208].

Закрытие выставки «Митьков» в пос. Металлострой. 1985 год. Фото – Виктор Немтинов

Марьяна Цой:

Я несколько раз ходила ему помогать, и могу заверить, что занятие это тошнотворное. К тому же от каждодневных уборок в парилке у Вити стало побаливать сердце[209].

Инна Николаевна Голубева:

Ну, и вот тоже был случай, когда вот Витя работал в тресте. Он подходит ко мне, я собираюсь на работу, а он уже раньше должен выскочить. Говорит: «Инна Николаевна, дайте мне, пожалуйста, 5 копеек на метро». Я говорю: «Витя, а на „Беломор“ надо?» Молчит…

Виктор Цой и Виктор Тихомиров. Ленинград, мастерская Виктора Тихомирова. Фото – Виктор Немтинов

Было очень трудно. Работала я одна, старалась за всех, мама ведь. А он так периодически вот работал… То он выходил, какой-то сторожил склад ящиков, потом топил печку этими же самыми ящиками, которые сторожил. В общем, какой-то абсурд. Когда родился Саша, была баня. Мужское отделение. А уже был маленький Сашка, и Марьяна, покормив Сашку, уложив, бежала ему туда помогать, в эту дурацкую баню. Вообще времена были крутые. А вообще все держалось на мне. По сути, я работала одна и всех тянула на себе. Про их заработок не было речи. Хотелось только, чтобы хотя бы кто-то где-то когда-то их услышал, чтобы это где-то прозвучало. Поэтому, когда появилась Джоанна, это перевернуло вообще всех. Они готовы были отдать все, что у них есть. Это потом стали отслюнивать разрешения и прочее, авторские права… Тогда ничего не было, лишь бы где-нибудь издалось – в Америке, в Гваделупе или еще где-нибудь, неважно. Чтобы где-то прозвучало, хоть что-то услышано было, не только на этих самых катушках, которые они друг дружке дарили[210].

Осенью 1985 года Виктор Цой с Юрием Каспаряном выступают на закрытии выставки художников «Митъков» в Устъ-Ижоре (пос. Металлострой). Сохранившаяся фотосессия Виктора Немтинова воссоздает атмосферу того безудержного «митъковского» праздника и веселья…

Юрий Каспарян и Виктор Цой. Концерт в Доме ученых на закрытии выставки «Митьков» в пос. Металлострой. 1985 год. Фото – Виктор Немтинов

Виктор Немтинов, фотограф: