Виктор Цой. Последний герой современного мифа

Д. М. Самым интересным лично для меня были собственные съемки с Сашей Башировым. Играть впервые в кино и сразу с таким классным и веселым парнем – это одно удовольствие. Я считаю, что мы сыграли кошмарно и отвратительно. Но именно эти грубые вставки с нами наглядно иллюстрируют полную деградацию героев нашего времени. Результат налицо. Как законченный деградант и декадант, я вижу, что все кадры с нами за пределами добра и зла. Это достойно худших лент Эда Вуда и Роджера Кормена. Мне даже стало интересно посмотреть целый кинокомикс про похождения клоунов-мошенников. Но при чем тут фильм «Игла» с Цоем, мне неясно.

В. К. Каким образом в фильм попала Магдалена? Чья была идея привлечь ее к фильму? Кто впервые назвал ее талисманом фильма?

Д. М. Так ее назвал Рашид на Первом канале в передаче «Закрытый показ» Гордона, куда мы вместе пришли. А идея снять ее в фильме была Наташи. Магдалена была всю дорогу координатором проекта. Ведь с нее все началось, и она свела меня с Наташей и Рашидом. Потом она блестяще озвучила сестру Моро, именно ее голос разговаривает с Виктором Цоем сквозь года.

То, что девочка 1990 года рождения попала в титры этого фильма, символично. А Магду в роли живой куклы мы снимали в последний момент уже не на «Мосфильме», а прямо в квартире у Рашида в Даевом переулке, в которой они жили с Муратом и которую мы называли Нех…вый Хауз. И я считаю этот секундный фрагмент с ней, как и минутное появление Светланы Зомбиреллы в клетке, двумя главными украшениями «Иглы Remix». Лучше бы вместо меня и Баширова снимали приключения блондинки в костюме кролика и брюнетки с бас-гитарой наперевес. По-моему, было бы точно красивей.

В. К. Как ты оцениваешь свою роль в создании фильма? Арт-директор такого фильма – это очень и очень ответственная роль.

Д. М. Я считаю, что мы все – Наташа Разлогова, Георгий Гурьянов, Олег Гитаркин, Игорь Вдовин и остальные участники этого проекта – помогали Рашиду сделать то, что он хотел. Нугманов в этой истории главный. Он повар. Наше дело было дать ему все ингредиенты, а он сварил свой суп. У нас всех разное отношение к тому, что получилось. Кто-то доволен. Кто-то разочарован. Я не удовлетворен результатом абсолютно. Но когда я вижу рисунки «Doping-pong» в HD на большом экране, Георгия, который диджеит в чашке кофе Цоя, слышу «Messer Chups» в Dolby Stereo на финальных титрах, то понимаю, что в современном российском кино нет ни одного фильма, где я могу увидеть все эти модные и актуальные вещи. А это значит, что даже только ради этого данный арт-эксперимент имеет право на существование.

В. К. Дим, вот еще созрел вопрос… Была идея установить памятник Цою в Элисте, и ты представил проект. По плану огонек зажигалки должен был гореть у Цоя в руках и каждый мог бы прикурить у Цоя. А какова была идея этого памятника в реале? Этим проведена параллель, что в песнях Цоя столько огня и энергии, что ее хватает зацепить людей даже сегодня, или нечто иное?

Д. М. Однажды в году 2009-м мы пришли с Рашидом Нугмановым на какую-то встречу в Санкт-Петербурге в публичное учреждение, где шли обсуждения представителей очередного фонда с чиновниками из мэрии об установке памятника Виктору Цою. Во время работы над фильмом «Игла Remix» я часто оказывался на всякого рода странных мероприятиях, куда приглашали нас как «киноведов». Я послушал о неинтересных проектах и предложениях и предложил вслух свой вариант памятника Виктору по мотивам несостоявшегося фильма Рашида Нугманова по сценарию отца киберпанка Уильяма Гибсона «Цитадель Смерти». Недолго думая, я нафантазировал отличный памятник Виктору: он с лазерным мечом сражается с роботом-пауком на верхушке Александрийского столпа. Настоящий поп-арт. Смотрю на реакцию. Люди за столом смотрят на меня, притихшие, не понимая вообще, о чем я говорю.

А я продолжаю: «И японские туристы будут заходить на Дворцовую площадь, поднимать глаза ввысь, открывать рты от удивления и щелкать своими фотоаппаратами Виктора, который, держась одной рукой за ангела с крестом, другой поражает, как на иконе Георгий Победоносец, ужасного киберпаука, заползшего по столпу на самый верх».

Грандиозный синтез гиперреалистического пластика и классического камня. Я считаю, что делать обычные памятники необычным людям – это оскорбительно. Надо уважать их память. Поэтому, когда ко мне обратились за проектом памятника Цою в Элисте от Кирсана Илюмжинова, я предложил бронзовую фигуру Моро из знаменитых последних кадров фильма «Игла». Виктор прикуривает сигарету, и в его руках горит вечный огонь зажигалки. Никаких постаментов. Городская скульптура в человеческий рост прямо на главной площади среди прохожих людей. Чтобы любой мог его обнять и по-дружески прикурить у Виктора. Был сделан проект, но меня не удовлетворило исполнение тестового варианта и ограничение по эксплуатации вечного огня, и я заморозил проект до лучших времен и места. А на компромисс в данном случае я идти не готов: или как я хочу, или никак. Ведь этот памятник – мое кино…

Ирина Сокол