Читаем Виктор Цой и его КИНО полностью

В училище, овладевая профессией краснодеревщика, Цой получил навыки резьбы по дереву и время от времени одаривал приятелей своими поделками: кому-то досталась пепельница в форме сложенной в горсть ладони, так что тушение окурка в ней выглядело дурно, точно пытка, кому-то – нунчаки с вырезанным на концах палок Ильичом, кому-то – деревянный фаллос, который следовало вместо ручки подвешивать в туалете к цепочке сливного бачка (помните, были такие сливные бачки с цепочками?)…13

Ирина Легкодух: У меня сохранился сделанный Цоем небольшой деревянный фаллос, на унитазной цепочке, который следовало использовать по прямому назначению – держать подвешенным к сливному бачку, чтобы дергая спускать воду.14

Игорь Петровский: У меня сохранились поделки, сделанные Цоем, – он дарил их моей жене. Слоник вот, к примеру, человечек орущий. Мы храним их много лет..15

Всеволод Гаккель, музыкант группы «Аквариум»: У меня есть только пепельница в виде рта. Одна из многих поделок, которые Цой вырезал из дерева и раздаривал своим друзьям16.

Виктор Цой: Я люблю все, что сделано руками. Наверное, потому что сам кое-что могу. Я по образованию краснодеревщик.

Дерево люблю. И все, что с ним связано, – листья, кору, корни.17

Георгий Гурьянов: Из «Серовки» он перешел в другое училище, менее художественное, но более ремесленническое. Он же очень рано женился, ему надо было независимо существовать, деньги зарабатывать. Краснодеревщики – я очень ценю эту профессию: реставрация, дерево, – очень классная вещь18.

Немногим позже, после развала «Палаты», Цой, то время еще совсем не писавший песен, но очень умело пародировавший советских исполнителей, оказывается в компании Андрея Панова – «Свиньи», будущего лидера панк-команды «Автоматические Удовлетворители», с которым он познакомился благодаря одному из знакомых Максима Пашкова.

Андрей Панов: У Цоя, кстати, были хорошие склонности к пародированию. Он неплохо пародировал советских исполнителей – жесты, манеры… Особенно любил Боярского. И Брюса Ли, но это уже потом. Но Боярского пародировал лучше всего. Витя же ходил в театры, знал весь его репертуар, все его песни. Ему очень нравилась его прическа, его черный бодлон, его стиль. Цой говорил: «Это мой цвет, это мой стиль». И действительно знал и исполнял репертуар Боярского очень неплохо19.

Алексей Рыбин: Мы Боярского слушали, развлекались, и Виктор некоторые песни наизусть знал. Да что там Боярский! Мы на концерт Валерия Леонтьева в СКК ходили! Это же было профессионально, почему не посмотреть…20

Евгений Титов: Да что там Боярский… Мы со «Свиньей» на концерт Педко Педкова вместе ходили, сидели на 1 ряду, «фанатели». Даже БИЛЕТЫ ПОКУПАЛИ. В начале 80-х был такой болгарский эстрадный исполнитель, с усами как у таракана или Вилли Токарева, с кордебалетом. Может это творческий псевдоним был такой, я не знаю. Мы афишу увидели, прикололись – решили сходить. Может его звали Петко Петков, но все равно смешно. Он был не просто Педко, а еще и Педков. Двойной удар. И афиша была красивая – в центре сидит этот шпендик Педко, с огромными торчащими в разные стороны усами, а его облепила толпа полуголых девок, и все довольные. Круто, в общем. Боярский отдыхал21.

Антон Галин: Я прекрасно помню, как я, «Свинья», Цой и еще пара персонажей культовых ходили в оперу с пивом. Сидели там, пиво жрали на балконе и слушали оперу.

Сейчас вот по воспоминаниям может складываться такое впечатление, что все мы какие-то особые люди. Да ничего особенного, обычная жизнь была у нас. Советская и постсоветская. Ну ходили и прикалывались. Никакой политики, кстати. Все были абсолютно аполитичны. Никакой антисоветчины. Ну так, иронично относились к Брежневу, но ни об одном из своих знакомых я не могу сказать что он был такой ярый антисоветчик, типа Солженицына. Все просто как-то оттягивались, реально оттопыривались, как хотели. Тогда просто не было ничего. А мы пытались веселиться. Никаких развлечений, никаких дискотек, если вы реально представляете, что ничего этого тогда не было. Развлечений никаких. И если сам себе не придумаешь, то ничего и не будет22.

В октябре 2014 года журналист газеты «Правда Севера» опубликовал интервью, взятое у Виктора Цоя в конце июня 1990 года. Вот отрывок:

– У вас были какие-то очень любимые исполнители в детстве, в отрочестве?

– (смущенно улыбаясь) Я Боярского очень любил. Честно. И, конечно, Владимира Семеновича Высоцкого. Я и сейчас его люблю23.

Так или иначе, но именно «Свин» (а не Боярский и иже с ним) оказал на Цоя некое влияние и Виктор начал что-то пытаться сочинять сам. Первыми из сочиненных им песен были «Вася любит диско» и «Мои друзья». По воспоминаниям Панова, у Цоя была еще какая-то песня с фразой о «металлоконструкциях», жесткий текст с абсолютно панковской накачкой, но история, к большому сожалению, его не сохранила.

«Свинье» понравились первые сочинения товарища, и он даже эпизодически подыгрывал Цою.

Перейти на страницу:

Все книги серии Легенды русского рока

Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой…
Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой…

Эта книга написана друзьями и для друзей доброй сказки под названием «Король и шут». Ее автор Александр «Балу» Балунов, один из основателей группы, с иронией рассказывает о своей жизни, о жизни группы, истории создания песен и различных веселых и волшебных приключениях, случившихся с ним и его друзьями. Отправившись в увлекательное путешествие с друзьями по мирам «Король и Шут» вы точно не будете скучать. Своими воспоминаниями в книге делятся: А. Князев, главный сказочник группы, А. Горшенев, брат Горшка, Т. И. Горшенева, М. Нефедова и многие другие. Где-то будет весело, где-то грустно, где-то безумство фантазии захлестнет вас, а где-то и просто будет интересно узнать удивительные факты из жизни группы из первых рук. А главное – автор обращается к тебе, дорогой читатель, к твоей фантазии, юмору и воображению, так что смелее в путь!

Александр «Балу» Балунов

Музыка / Прочее

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии