Поскольку затея была не из простых — перед организаторами встал целый ряд проблем, нуждавшихся в немедленном решении. Перво-наперво — убедить сотрудников госаппарата самого высокого уровня в необходимости организации столь знакового мероприятия. Как вспоминал Жоэль Бастенер, чтобы организовать эту поездку, они с Натали вышли на министра культуры Джека Лэнга, который обратился к своему советскому коллеге, но Москва выбор французских культурных деятелей не поддержала. Советские чиновники хотели отправить за границу совсем другие группы, и не во Францию, а в Германию или США. Один советский дипломат даже сказал Жоэлю, что Цою нельзя оформить документы на выезд, потому что у него нет прописки, и что нельзя приглашать неумытых бездельников из «АукцЫона». В связи с этим приходилось «глушить» чиновников МИДа бесконечными объяснительными записками.
По словам Бастенера, с русскими артистами их тогда роднило именно отсутствие пиетета к мировой системе, и они и русские музыканты были как бы вне всего и не собирались подчиняться никаким правилам. Самыми несгибаемыми и уверенными в себе, по мнению Бастенера, были Цой с Георгием Гурьяновым. То есть в определенном смысле все были похожи друг на друга, поэтому самолюбие французов иногда входило в противоречие с самолюбием русских. Все были резкими, амбициозными и считали себя истиной в последней инстанции.
Когда «киношники» прилетели в Париж, ему и музыкантам «КИНО» Натали Минц, на правах принимающей стороны, заявила, что прямо из аэропорта все поедут на интервью. На что Цой возразил, что хотел бы сначала заехать в гостиницу, привести себя в порядок и поесть. Она же, как западный продюсер, ледяным тоном ответила, что всё будет так, как написано в их графике. Тогда Цой спокойно сказал: «Останови автобус, я лечу домой». По его лицу было ясно, что он не шутит. Поэтому Натали вздохнула и повезла всех в гостиницу, после рассказывая друзьям, что Цой совершенно не готов строиться и гнет свою линию.
Цой действительно всегда гнул свою линию, и его надо было принимать таким, каким он был, или не принимать вовсе. Когда читаешь воспоминания о нем, создается впечатление, что он был спокоен, неконфликтен, но люди перед ним пасовали.
Группа «КИНО» дала во Франции всего два концерта, и только потому, что Цой больше играть не захотел. Как вспоминал Жоэль Бастенер, «КИНО» не хотело выступать на одной сцене с «голой задницей», на фоне которой проходило незамеченным. И Цой был в этом абсолютно прав.
В оригинальном проекте для фестиваля в Бурже был четвертый концерт: «Поп-механика» с Летовым, Александровым и прочими. Этим и объяснялся приезд Олега Котельникова для оформления сцены. Но, как известно, Бурж внезапно отменил вариант за два месяца до намеченного события.
Именно в Париже, по воспоминаниям Жоэля Бастенера, знаменитая продюсер, очень влиятельная пожилая дама, работавшая с выдающимися актерами французского кино — Нуаре, Аджани, Трентиньяном, совершенно безразличная к рок-музыке, и очень опытная женщина, всего один раз видевшая Виктора, мгновенно углядев в нем звезду интернационального масштаба, заявила, что «этого мальчика ждет большое будущее»…
В Париже Цой познакомился с музыкантами группы «Noir Desir» и подружился с их лидером Бертраном Канта. В один из приездов во Францию Виктор гостил у него в Бордо…
Из Парижа Цой вернулся 10 апреля и отправился в Мурманск, где в рамках всё того же движения «Next Stop» выступал в Межсоюзном дворце культуры, отвечал на записки из зала и дал небольшое интервью журналистам местной газеты. Цой уже бывал в Мурманске в январе, выступал в ДК моряков, и активисты «Next Stop», по просьбам многочисленных поклонников, пригласили Виктора еще раз…