Виктор Цой

По общему мнению, кроме поиска музыкантов, нужно было срочно менять название группы и готовиться к записи первого альбома.

Но…

Тут самое время сделать большое отступление, которое принято называть лирическим, но оно будет лирическим лишь в том смысле, что речь тут будет идти о любви.

1980–1983 «Это не любовь?»

В самом деле, мы говорим о жизни молодого музыканта и поэта, начиная с рождения, и еще ни разу не упомянули о его первой любви, о его отношении к девочкам, а потом и к девушкам. К женщинам, черт возьми!

Так ведь не бывает, чтобы он о них совсем не думал.

Имеется не так много свидетельств по этому животрепещущему вопросу.

Андрей Панов (из интервью автору, 1991):

«Витя всегда был молчаливый такой. Отпустит шутку и сидит. Он меньше других красился. Может, только губы, не помню. Куда-нибудь булавки повесит – и все. На серые джинсы свои. У него были такие дудки. Он всегда любил дудки. И вот в гостях одна идиотка спросила: „Угадайте, сколько мне лет?“ Ну, естественно, я сказал, как полагается – лет тридцать пять. Кто-то сказал – семьдесят, кто-то – десять. А Витя такой скромный сидит, молчит. У него манера, кстати, была сидеть на корточках в углу. Либо в кресле, положив ноги на стол. Она говорит: „Вот единственный нормальный мальчик. Скажи, сколько мне лет?“ Такая пауза… Витя сидит. „Шестьсот“.

После чего все пошли мыться голыми в ванну.

Это у нас было как пословица. „Шестьсот“. Можно вогнать куда угодно. Чтобы много не говорить, можно сказать „шестьсот“. На любой лад.

У нас была подруга из Серовки, у нее квартира на Пяти углах, мама жила в деревне. Мы у нее часто собирались. Конечно, спали все вповалку, голыми… Это тогда среди нас было модно: никаких женщин, никаких комплексов. Женщин называли „жабами“. Между прочим, от Юфы пошли такие выражения, как „жаболюб“, „жабоугодник“. То есть женщины просто отрицались».