Виктор

— Не буду, — пообещал я и вернул разговор на прежние рельсы: — Что мы будем делать дальше, ваша милость? Эта тварь искала меня долгие годы. И мне невдомёк, где именно и в какой момент это существо узнало мою физиономию. Однако теперь оно точно знает, где я живу, учусь и как меня зовут. Соответственно, перевертыш Люпена, предлагаю назвать эту тварь именно так, способен заявиться к вам в особняк, дорогой учитель. Он может посчитать, что я спрятал «руку» где–то здесь. А также он вполне способен подумать, что кто–то из домочадцев знает о том, что я с ней сделал.

— Я всё это понимаю и приму меры. А ты, ежели на тебя снова нападёт перевертыш Люпена, постарайся не умереть, — произнёс барон, с явным удовольствием выделив интонацией название урода.

— Сделаю всё возможное, ваша милость, — искренне заверил я учителя, который в эти секунды напоминал охотничью собаку, взявшую след долгожданной дичи. — Авось, Бог будет на нашей стороне.

— Бога нет, — безапелляционно заявил атеист Люпен.

— Может, и нет, но ежели он всё–таки есть, то зачем портить с ним отношения?

— Ладно. Не будем устраивать теологический диспут. Да и о перевертыше Люпена пока забудем, — проговорил учитель и вдруг требовательно посмотрел на меня. — Лучше поведай мне, Виктор, о маркизе Меццо. Как у неё дела? Каков прогресс ваших отношений? А то давеча мне телефонировал маркиз. И он прозрачно намекал на то, что пока Ройтбурги ведут себя благопристойно, но они в любой момент могут нанести удар. И под этот удар вполне может попасть юная маркиза.

— Кхем… да, в общем–то, похвастаться мне особо нечем. Маркиза оказалась той ещё сук…

— Виктор! Что за лексикон! — тотчас вскричал барон и ударил ладонью по подлокотнику.

— Да вы посудите сами, ваша милость! — тоже повысил я голос и, захлёбываясь от возмущения, рассказал учителю о том, как два раза подкатывал к Меццо. И ведь подкатывал в роли героя, что там, что тут. В парке защитил её от хамоватого дворянина, а в академии поведал о тренировке.

Люпен выслушал меня, пожевал губы и строго произнёс:

— Ты неправильно действуешь, Виктор. Не лезь больше к ней. Пусть она сама сделает первый шаг. Заставь маркизу обратить на себя внимание.

— Да она сделает ко мне шаг только когда я зашатаюсь на ступеньке, дабы подтолкнуть, — пробурчал я, закинув ногу на ногу. — Однако в ваших словах, господин барон, что–то есть.

— Ещё бы, — самодовольно хмыкнул Люпен и стал развивать свою идею: — В качестве приманки ты можешь воспользоваться книгой, которую просил найти. Владислав мне передал твои слова. И я подыскал великолепное издание, чуть ли не единичное. «Королева чужого берега» — биографическая книга о графине дю Буа, которая переехала в Америку и стала там одной из богатейших женщин. Многим знатным мужчинам пришлось считаться с её мнением.

— И где я могу взять эту палочку–выручалочку?

— Книга сейчас у Владислава. Бери её и пользуйся, — разрешил Люпен. — А вот чем я тебе категорически запрещаю пользоваться, так это ментальной магией. Ни в коей случае не применяй её, особенно на маркизе. Она, как и все высокородные люди, прошла специальное обучение с опытным наставником. Ты не сможешь влезть в её мозг. Да у тебя и знаний на это не хватит. Вы оба просто погибнете.

— Я понимаю, — буркнул я, благоразумно не став говорить учителю о том, что иногда всё же использую ментал. Но исключительно по мелочам.

— Хорошо, что понимаешь, — кивнул барон и взглядом показал на дверь лаборатории. Мол, пора тебе, голубчик.

Глава 18. Катакомбы

После разговора с учителем я решил отправиться в свою комнату, дабы в ней скоротать время до ужина. Мне ведь нужно было дождаться возвращения Вероники.

Однако на парадной лестнице меня перехватил Марк. Парень непривычно смущённо посмотрел на меня и полушёпотом проговорил:

— Вик, дело есть.

— Если оно не пахнет деньгами, то сходи к костёлу. Поговаривают, что там ещё остались альтруисты, — насмешливо выдал я, глядя на некроманта, который пухлыми пальцами нервно крутил пуговичку жилетки.

— Вик. Я серьёзно. Мне нужна твоя помощь, — нахмурился толстяк.

— Ладно, выкладывай, что случилось. Пропал рецепт твоих любимых пирожков?

— Всё гораздо сложнее… Даже не знаю с чего начать, — замялся ещё больше засмущавшийся Марк. На его розовых щёчках даже появился румянец некого стыда.

— А вот это уже интересно… — протянул я, ощутив укол любопытства. — Говори уже. У меня совсем мало времени. Часа три–четыре — не больше. Если продолжишь сиськи мять, то потом тебе Эдуард будет помогать или сам Люпен.

— Нет, нет, нет. Мне нужна именно твоя помощь, — протараторил Марк, пару раз глубоко вздохнул, словно готовился нырнуть в ледяную воду, а затем принялся глухо говорить: — Есть одна дворянка. А у неё муж… очень ревнивый и влиятельный…

— …И ты наставил ему рога?! А теперь он хочет тебя убить? — перебил я парня и восхищённо уставился на него. — А я ведь тебя недооценивал. Считал увальнем и тюфяком.