Виконт, который любил меня

– У меня очень толстые ботинки, мисс Шеффилд, - сказал он, заметив её взгляд.

Она быстро подняла голову, удивленно посмотрев на него.

Один из уголков его рта, скривился в усмешке.

– И очень острые глаза.

– Очевидно так. Мне придется следить, чтобы не наступить вам случайно на ногу.

– Великий боже, - произнес он, растягивая слова, - Неужели я услышал комплимент в мой адрес? Я могу просто умереть от шока.

– Если вам хочется, можете считать это комплиментом. Не буду вас разубеждать, - ответила она,

– Вы вряд ли получите их много.

– Вы просто делаете мне больно, мисс Шеффилд.

– Разве кожа у вас, не такая толстая, как ваши ботинки?

– Ох, она немного тоньше.

Она почувствовала, что улыбается, прежде чем поняла это.

– Мне трудно в это поверить.

Он подождал, пока она скроет улыбку, затем резко спросил:

– Вы не ответили на мой вопрос, мисс Шеффилд. Почему вы ненавидите меня?

Воздух со свистом вырвался из её легких. Она не ожидала, что он вернется к этому вопросу. Или можно сказать, что она надеялась, что он не вернется к нему.

– Я не ненавижу вас, милорд, - ответила она, подбирая слова с большой осторожностью, - Я даже толком и не знаю вас.

– Знание, редко является предпосылкой для ненависти, - мягко заметил он, его глаза смотрели в её глаза, со смертельной неподвижностью. - Ну же, мисс Шеффилд. Вы не кажитесь, мне трусихой. Ответьте на мой вопрос.

Кэйт молчала целую минуту. Это было так, она не была изначально предрасположена к этому человеку. И не собиралась разрешать ему ухаживать за Эдвиной. Она не верила, что из бывших повес получаются лучшие мужья. Она вообще не верила, что повеса может хоть как-то измениться.

Он мог бы преодолеть её предвзятое мнение о нем. Он мог бы очаровать её, убедить в том, что все эти истории в светской хронике сплошное преувеличение, что никакой он не худший из повес с начала столетия. Он мог бы убедить её, что придерживается определенного кодекса чести, что он честный и искренний джентльмен…

Если бы он не сравнил её с Эдвиной.

Ничего не было, более очевидно, чем эта ложь. Она знала, что у неё нет противоядия; его лицо и фигура притягивали её взгляд. Но Кэйт знала, что её нельзя сравнивать с Эдвиной. Эдвина бриллиант чистой воды, в то время как, её можно назвать средненькой и непримечательной.

И если этот мужчина сказал иначе, значит, у него имелся какой-то скрытый мотив, потому что слепым он явно не был. Он мог бы сказать ей любой другой комплимент, и она бы решила, что это просто джентльменская вежливость. Возможно, ей бы даже польстили его слова.

Но сравнивать её с Эдвиной…

Кэйт обожала и любила свою сестру. Она, правда, её очень сильно любила. И она знало лучше, чем кто-либо, что сердце Эдвины такое же прекрасное и красивое, как и её лицо. Ей не нравилось думать, будто она завидует сестре, но все же… может быть немножко.

– Я не ненавижу вас, - в конце концов, ответила она. Она остановила свой взгляд на его подбородке, но, кляня себя за трусость, заставила поднять взгляд и посмотрела ему прямо в глаза.

– Но я нахожу, что вы мне не нравитесь.

Что- то в его глазах сказало ей, что он оценил её честность.

– И почему же? - мягко спросил он.

– Могу я быть откровенной?

Его губы дрогнули в улыбке: - Пожалуйста.

– Вы танцевали со мной, потому что хотите жениться на Эдвине.

– Это не беспокоит меня, - поспешила заверить она его, - Я привыкла к вниманию со стороны поклонников Эдвины.

Её внимание было сосредоточено явно не на ноги, Энтони с трудом успевал убирать ноги, чтобы она снова не наступила. Он с интересом отметил, что она говорит ‘поклонники’, а не ‘идиоты’.

– Пожалуйста, продолжайте, - проговорил он.

– Вы не тот человек, которого я бы хотела видеть мужем моей сестры, - сказала она просто.

Её манеры были искренни и прямы и её умные карие глаза, не отрываясь, смотрели ему в лицо.

– Вы повеса. Вы просто мошенник и плут. Вас можно назвать и так и так. Я не позволю приблизиться к моей сестре ближе, чем на десять футов.

– И все же, - сказал он с усмешкой, - Я вальсировал с ней ранее этим вечером.

– И это никогда больше не повторится, уверяю вас.

– А с чего это вы решили, что можете решать за Эдвину?

– Эдвина доверяет мне, - ответила она прямо.

– Понятно, - ответил он, как надеялся, в самой таинственной манере. - Это интересно. Я думал Эдвина уже взрослая.

– Эдвине всего семнадцать лет!

– А вы я смотрю, так стары в свои двадцать лет?

– Двадцать один, - отчеканила она.

– Ах, и это делает вас великим знатоком мужчин, и мужей в частности?

– А, вы наверно были непосредственно замужем, да?

– Вам прекрасно известно, что нет, - проговорила она сквозь зубы.

Энтони с трудом сдерживал улыбку. Господи, до чего же забавно травить старшую мисс Шеффилд.

– Я думаю, - сказал он, произнося свои слова медленно и намеренно неторопливо, - Вы нашли, что довольно легко управлять всеми теми людьми, которые пытаются ухаживать за Эдвиной. Не так ли?

Она хранила каменное молчание.

– Ну, так как же?

В конце концов, она легонько кивнула ему.

– Я так и думал, - проговорил он, - Вы кажетесь, именно той женщиной, которая пытается всеми управлять.