Передвижная радиостанция, радисты которой взяли с собой Георга Нойберга, медленно передвигается среди людской волны, двигающейся из Шендеровки на юго-запад. В радиостанции целую ночь продолжается еще тихий шелест закодированных сообщений КАК и KIK… Машина рации движется, преодолевая колею за колеей. Иногда она оседает в грязи, проваливаясь до ступиц колес. Тогда радисты выходят из нее и толкают до тех пор, пока машина не выходит на твердый грунт. Радиостанция держит последнюю связь с остальным миром. Операторы находятся также в контакте с гренадерами группы полка «Вестланд», которая находится в авангарде прорыва. В 23.00 группа сообщает о соприкосновении с противником. В полночь станции замолкают одна за другой. Начинается тяжелое время ожидания.
К 2.00 штаб и передвижная радиостанция в отдельном крестьянском доме все еще выдерживают паузу. Операторы напрасно пытаются наладить связь. Ни KIK, ни КАК не дают о себе знать. Всю ночь господствует неизвестность. Кроме свиста и шумов, не слышно никакого ободряющего звука.
К 2.30 дает о себе знать группа полка «Вестланд». Только единственное слово звучит из приемника: «ждите». Затем радио снова замолкает. Навсегда? Операторы радиостанции, нервничая, вслушиваются в звуки, идущие из наушников.
Офицеры штаба вооруженных сил СС обеспокоенно заходят в кабину.
— Что нового? — спрашивает один из них.
— Ничего не слышно, штурмбаннфюрер, — следует ответ.
В 4.00 утра передвижная радиостанция снова перемещается. Через короткое время она останавливается. Открывается дверь. Унтер-офицер приказывает:
— Все наружу!
И не успев дождаться выполнения своего приказа, добавляет:
— Красные окружают нас!
Операторы радиостанции надевают стальные шлемы, хватают винтовки и аптечки и выпрыгивают из машины. Унтер-офицер бросает в нее ручную гранату, ликвидируя станцию. Машина разлетается на куски вместе с рацией.
17 февраля в 5.00 утра операторы пытаются укрыться в замерзшем окопе. Противотанковое орудие противника оказывается примерно в 20 метрах перед ними. Радисты бросаются навзничь в скованный морозом окоп. Гренадеры группы полка «Вестланд» освободили дорогу. Однако оставшиеся в строю советские пехотинцы разбегаются во все стороны, и повсюду слышатся выстрелы, автоматные очереди и вспышки огня. Связисты выбираются из снега и ползут к своим. Георг Нойберг падает в яму, погружается по грудь в снег и только тогда замечает, что оставил свой костыль в передвижной радиостанции. Но теперь уже слишком поздно. Машина горит ярким пламенем.
Огни взрывов освещают дорогу в сером сумраке утра. Солдаты с трудом передвигаются по снегу. Время от времени снаряды советской артиллерии разрываются в заснеженной степи среди бредущих добровольцев.
Все это напоминает Георгу Нойбергу картину отступления Наполеона из России, которую он видел еще ребенком в классной комнате своей школы. Солдаты идут едва-едва, шатаются и валятся в снег. Их замерзшие тела вскоре покрывает свежевыпавший снег. Целая армия, кажется, теряется в этом белом ландшафте.
Незадолго до полуночи большая часть главных сил продолжала следовать за разведчиками Генриха Дебуса и рядовыми Вальтера Шмидта. Германские добровольцы полка «Германия» под командованием оберштурмбаннфюрера СС Фрица Эхрата входят в авангард дивизии «Викинг». Эти рядовые должны охранять дорогу прорыва и отражать контратаки русских при всех обстоятельствах, задерживая противника на расстоянии. Противотанковых орудий у дивизии больше нет. Поэтому выводить из строя вражеские танки можно только фаустпатронами в близкой борьбе.
Для солдат, решившихся на невозможное, существует только одна задача: двигаться на юго-запад. И стараться не заблудиться. Дорога к свободе обозначена замерзшими трупами солдат из передовых отрядов. Их сразил либо мороз, либо русское оружие. Термометр падает все ниже, а метель становится все яростнее.