Вихрь преисподней

– Культ, который они исповедовали. Они должны были претворить свои воззрения в практику. Идем дальше. Тайная вечеря. Христос Спаситель точно знал, где его будут ждать. У них всё было точно определено: где состоится ужин, какой дом – вся информация заранее была у Христа Спасителя. То есть, вы понимаете, как всё сложно было организовано. Это было не одного дня дело, и участвовал в нем не один человек. Причем апостолы – ученики – в подготовке вечери не участвовали. Они сами ничего не знали. Он посылает своих учеников: мол, идите, всё будет готово. И организация оказывается на высоте: именно в том доме, который был им назван, именно в то время, которое было им названо, всё оказывается готовым: стол, скатерть, еда, напитки. Понимаете, такое может произойти только в том случае, если готовить всё очень долго, заранее и многим людям. Понимаете, вроде с одной стороны всё выглядит достаточно спонтанно, неподготовлено – ведь в священных книгах не описано, как технически и какими силами и при каких сопутствующих обстоятельствах готовился тайный ужин, а для нас, мне кажется, сторонних наблюдателей, это и есть самое главное.

– Я не знаю, можно ли воспринимать всё это всерьез? Меня охватывают сомнения...

– Нет, вы, конечно, можете отмахнуться от своих сомнений и верить в то, что Христос Спаситель был один, сам по себе, просто ходил и наставлял своих учеников, верить в то, что никаких умных заговорщиков за ним не стояло, верить, что его слова про то, что надо есть его тело и пить его кровь – это просто цветистая метафора, верить в это совершенно слепо, не рассуждая, потому что верить просто так, не сомневаясь, гораздо проще, чем долго и мучительно обдумывать всё то, что я только что вам сказал, – проговорил молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист.

– Люди, долго мы будем всё это слушать?!

– Кошмар какой-то! Кто это такие?! Кто это такой?!

– Что они здесь несут? Долго они будут над нами издеваться?!

– Да они же просто издеваются над нами! Они же богохульствуют! Они нарочно и откровенно богохульствуют!

– Гнать их! Гнать в шею мерзавцев!

– Особенно этот, разнаряженный! Он самый главный из них! Самый мерзкий! Самый богохульник! Такого просто убить надо!..

– Не в церкви! Не в церкви! Гнать их сперва отсюда! Гнать их!

Такие крики всё громче раздавались под сводами православного храма. Но молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист, казалось, не мог уже остановиться. Он продолжал и продолжал:

– Тайная вечеря происходила накануне еврейской пасхи, заклание пасхального агнца, как говорится в священных книгах, а говоря проще, убийство жертвенного пасхального барашка, произошло под пасху, а на пасху евреи привыкли есть этого самого барашка. И пасхальный агнец – это нечто вроде современного рождественского гуся. Ясно вам теперь, что сделали ревнители мрачного культа с Христом на пасху, и куда делось его тело из гроба? Сначала чужими руками загубили, а потом и съели по частям. Кровь выпили. А мы на пасху все это повторяем. Символически, конечно... Попиваете кагорец-то?..

Тут один из прихожан, – седой, бедно одетый человек, – подошёл к молодому чрезвычайно нарядно одетому журналисту вплотную и, схватив его за лацкан пиджака, с искаженным лицом проговорил:

– Он был богом. Он принял обличье человека. Его продали и казнили, но он воскрес! – в его голосе звучало огромное убеждение.

Сжав решительно губы, молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист взял прихожанина за запястье и резким движением оторвал его руку от своего пиджака. Потом толкнул его, так что тот сделал шаг от журналиста, сказал:

– Всё это чушь! Он не был богом и не воскресал. Его просто сожрали в ритуальных целях.

– Как же не был богом?!.. Как же не был богом?! Он же – бог! А кто же он? Как же не был богом?! – задолдонил шофер пазика, испуганно глядя то на молодого чрезвычайно нарядно одетого журналиста, то на окруживших их взволнованных прихожан.

– Так... В этом отношении Магомет был гораздо честнее: он просто сказал, что к нему приходил черный силуэт, который ему всё и надиктовал. Он просто прикрылся авторитетом бога, пристроил себя, всех своих родственников и спокойно себе помер в шестьдесят два года... Как, впрочем, и все наши революционные лидеры. Человек во всех случаях не может быть богом. Он может быть только человеком.

Из толпы окруживших Не-Маркетинга и молодого журналиста верующих раздалось:

– Он воскрес. В писании сказано, что под видом другого человека его видели... И в своём обличье он являлся. И сказал ученикам: не бойтесь, я не привидение.

Услышав эти слова, чрезвычайно нарядно одетый молодой журналист как-то вдруг встрепенулся.

– Да. Так вот... – проговорил он. – Сказал ученикам: не бойтесь... Не привидение.