Вихрь

— Эта дама? Это графиня фон Клеве, вдова. Год назад ее муж умер. Говорят, она сказочно богата. Она подруга, чуть ли не кузина мадам де Кланс.

— А что за человек был ее муж? — спросил Жан. Эбенштейн сделал гримасу.

— О, отвратительный тип, притом старик, годившийся ей в деды. С ее богатством она, наверное, скоро опять выйдет замуж.

Жан промолчал. Он не в силах был отвести глаз от Ирэн, черты которой были ему знакомы по медальону Тео. У него слегка кружилась голова.

Ирэн повернулась и посмотрела на стоявших в комнате. Ее глаза остановились на Жане. Она посмотрела на него приветливо и почти застенчиво, затем нерешительно шагнула в сторону разговаривающих.

Мадам де Кланс подошла и сказала:

— Разрешите представить вас моей кузине, графине фон Клеве.

Ганс Бекман, вставив в глаз монокль, отвел Ванду в сторону.

— Это и есть протеже Тео? Почему он не острижет себе волосы?

Ванда засмеялась.

— Мой дорогой Ганс, он музыкант, а для них волосы — нечто вроде эмблемы. Но он, в самом деле, милый юноша, и как он играет! Не говорите, пока его не услышите. Скарлоссу прямо пришел в восторг, а он не принадлежит к числу энтузиастов, не правда ли? Этот юноша прямо гениален. Тео хочет вывести его в люди и берет на себя все издержки. Ганс, будьте милым и помогите мне в этом деле, пока наш скрипач не попал еще совсем в лапы Эбенштейна. Вы ведь знаете, каков он? Ганс самодовольно улыбнулся.

— Хорошо. Я пригрею сиротку. Он, кажется, уже подружился с Ирэн?

Ванда обернулась. Жан и Ирэн отошли к окну, и, хотя нельзя было расслышать их разговора, все же можно было заметить очаровательную улыбку Ирэн и оживленную жестикуляцию Жана.

— Он чудаковат, наш гений, — сказала она Гансу. — Когда он играл, он мне казался совсем другим существом. Весь — вдохновение, пламя.

— Еще бы, с такими волосами! — сострил Ганс.

— Я очень огорчена, что не слышала вашей игры, — говорила Ирэн Жану. — Моя кузина неверно мне назвала время, и вот я приехала слишком поздно.

— Я сыграю для вас одной, — быстро заявил Жан, — если вы меня к себе пригласите. Мне это будет очень приятно.

Ирэн почувствовала легкое замешательство.

— Это очень мило с вашей стороны, — сказала она нерешительно. — Я буду иметь это в виду.

Она хотела подчеркнуть неопределенность проекта, но Жан не привык к обинякам и проволочкам.

— Когда же мне к вам прийти? — спросил он с сияющими глазами. — Я всегда свободен днем.

Ирэн посмотрела на него с капризным видом.

— Я не помню сейчас, как у меня распределены ближайшие дни. Я напишу вам…

— Вы просто не хотите, — запальчиво сказал Жан. — Вы думаете: «Кто он такой? Я его не знаю. Подождем еще». Пусть будет так.

Он пожал плечами. Вся радость исчезла с его лица. У Ирэн явилось чувство, как будто она обидела ребенка.

— Что вы? — сказала она, стараясь сделать самое любезное лицо. — Мне нужно только минутку, чтобы сообразить. Постойте… Хотите прийти ко мне завтракать… скажем, в понедельник или во вторник?

— В любой из этих дней!

— Мсье Виктуар, на минутку! — позвал его Эбенштейн.

Жан низко поклонился Ирэн и направился к Эбенштейну. К ним присоединился Ганс, между тем как Ванда подошла к Ирэн.

— Ну, что вы о нем скажете?

Ирэн покачала головой и слегка засмеялась.

— Очень забавный и милый. Он действительно похож на гения!

— Он удивительный, — сказала Ванда. — Как будто Кубелик, Изаи и Эльман соединились в нем вместе. Он говорит, что не учился по-настоящему. Но я не верю. Он учился в Париже у какого-нибудь хорошего артиста.

Возможно, что уши Жана горели в эту минуту. Ни более ни менее как сам Иоахим давал ему одно время бесплатные уроки в Лионе, где маэстро лечился в клинике, а немного позже — и в Париже, незадолго до своей смерти.

— Он предложил мне сыграть для меня одной. Я просила его прийти в понедельник или во вторник. Приходите тоже и спойте, Ванда.

— Кажется, вы произвели сильное впечатление на музыкальное сердце Жана Виктуара! — со смехом сказала Ванда. — Спасибо. Я с удовольствием приду к завтраку. Только, если можно, во вторник.

В деловой группе не наблюдалось такого единства и гармонии.

Случайное замечание Бекмана: «Ну, маэстро, вы уже обо всем договорились?» — вызвало страстную реплику Скарлоссу.

Он хотел, чтобы Жан участвовал в его ближайшем концерте. Эбенштейн, со своей стороны, требовал больше времени для рекламы. Скарлоссу возражал, что было бы абсурдом, если бы Жан дал в первый раз самостоятельный концерт. Имя Скарлоссу будет лучшей рекламой, чем самые широковещательные афиши.

— Когда ваш концерт, маэстро? — спросил Ганс.

— Через три недели.

— Тогда не может ли мсье Виктуар дать свой концерт недели через две, а затем выступить вместе с вами?

Эбенштейн раскрыл было рот, чтобы возразить, но, быстро одумавшись, посмотрел на часы и направился к двери.

— Я вас извещу письмом, — сказал он. — До свиданья, граф; до свиданья, Людвиг, — и удалился.

Жан смотрел вокруг себя с полной безнадежностью. Он так много ждал от этого дня, и все же, в конце концов, ничего определенного не получилось.