Вик Разрушитель

– Гопник он, ваш Киря, – заявил я, надевая рубашку. – Так только шпана в подворотне дерется, а не дворянин. Дуэль и уличная свалка – вещи разные, и нужно мозгами думать, когда применять ту или иную систему. А ведь он мог запросто одолеть меня без подлого приемчика. Он в нос меня бил, чтобы я сразу с ног брыкнулся.

– Так и ты ему не по-честному врезал, – напомнил Федька.

– А что мне оставалось делать? – я хмыкнул, приглаживая мокрой ладонью волосы. – Бой не был остановлен, а значит, должен продолжаться. Не я первый поганый прием использовал. Это на войне или в уличной драке можно любыми способами защищаться. А Дубровский не враг, только что к высокородным принадлежит.

– Да ладно тебе, Федька, – Серега протянул руку и крепко пожал мою ладонь. Я удивился. Ведь Ушаковы не ладят с Булгаковыми, а я, как бы, нахожусь на стороне последних. – Ты молодец, Вик. Не растерялся. Пусть в следующий раз за своим языком следит.

– Согласен, – кивнул я. – Поделом получил.

Мы вернулись к школе, откуда уже отъезжали автобусы и машины с учениками. Суматошный день закончился, принеся мне не только проблемы, но и законную гордость, что я не раскрыл свой Дар, не спасовал перед аристократским сынком, да еще нос ему расшиб. Пусть знает Волховского.

Нас встретила Света, мечущаяся разъяренной кошкой на крыльце гимназии. Схватив меня за руку, она потащила меня в сторону автомобильной стоянки.

– Где тебя леший носит? – сердито выговаривала она. – Я уже водителя два раза просила задержаться. Давай, быстрее садись!

Водитель в белой форменной рубашке с какими-то странными погончиками на плечах и плечевым шевроном с нарисованным гербом Булгаковых, меланхолично посмотрел на меня, пропустив мимо ушей вялое извинение (дети аристо не должны извиняться перед слугой), и закрыл дверь. С шипением рассерженной змеи створки захлопнулись, заурчал мощный мотор. Тяжелая длинная сигара автобуса осторожно выехала со стоянки, миновала распахнуты ворота гимназии и свернула на проезжую часть.

– Как ты? – Света села рядом и с тревогой глянула на мой распухший нос и наливающийся синяк чуть ниже глаза. – Я слышала, что вы друг другу кровищи пустили… Один другого стоите!

– Да нормально все, – мне было приятно осторожное прикосновение пальчиков Светы, хотя и больно. – Можно сказать, ничья.

Впереди над спинкой кресла возникла растрепанная голова Ромки. Он ощерился в улыбке, увидев во всей красе мою физиономию.

– Я слышал, как Егорка Дубровский на Кирю орал, что тот болван и позор семьи! – выпалил Ромка. – А что он сделал, а, Вик?

– Скройся! – грозно сощурилась Света. – Орешь на весь автобус!

– Дома расскажешь! – торопливо произнес «младший брат» и нырнул в кресло.

– Ну и зачем ты решил дуэль устраивать? – со старушечьими интонациями спросила Света. – Тебя же провоцировали, дурачка! Вот же попадет нам всем сегодня! Тебе-то в меньшей степени, а вот меня и Артема точно на «лесопилку» потащат!

– На лесопилку? – не понял я юмора девчонки. Совсем голова не соображает. Видимо, встряхнул ее Кирюша своим ударом. Корова бодливая! – А, не дошло сразу! Да за что? Ты-то при чем?

– Я тоже отвечаю за тебя, – Света наморщила лоб. – Ну, может и в меньшей степени, чем папа, но ты в нашей Семье, и уже с Дубровскими сцепился. В будущем твоя оплошность может дорого обойтись и тебе, и нам.

– Надеюсь, Кирилл не дурак, – пробормотал я. – Он же сам нарушил правило. А секундант не остановил бой. Кто же виноват, что Кир налетел на колено? Случай…

Водитель высадил нас неподалеку от особняка, и мы дружной семьей потопали через лужайки и кусты к дому. И чем ближе подходили, тем бледнее становилась Света.

– Ой, нам конец, – пробормотала она, замедляя шаг, как будто ноги перестали слушаться и внезапно отказали идти дальше.

– Старейшина приехал, – пояснил причину такой перемены настроения Ромка. Он вытянул руку и показал на черный приземистый автомобиль с угловатыми формами, отчего был похож на бронированную танкетку, которую в армии используют для перевозки и прикрытия мелких тактических групп. Видел я такую на страницах военного журнала, откопанного мною в той же приютской библиотеке.

Мы пересекли асфальтированную дорожку, проходившую вдоль застроек, и под взглядами охраны поднялись по лестнице в дом.

– Деда! – бросилась к живой высоченной башне в легком бежевом костюме Ленка. Она с визгом запрыгнула на Старейшину и вскарабкалась наверх, крепко обхватила его за шею.

– Ах ты моя стрекоза! – радостно заурчало чудовище, нежно обнимая хрупкое в своих жутких руках тело. Потом что-то прошептал и опустил Ленку на пол. Глянул на нас, сверкнув глазами из-под мохнатым бровей. – Здороваться-то будете, отроки? Или приличия забыли?

Людмила Ефимовна в простом домашнем сарафане, выглядевшая в нем как модельная красавица, слабо улыбнулась, оставаясь стоять в сторонке. Иван Олегович, сложив руки за спину, маячил позади старика на фоне широкого панорамного окна. Но и он не вмешивался в процесс приветствия младшими старшего.

– Здравствуй, дедуля, – потупив глаза, прозвенел голос Светланы. – Давненько в гости не заглядывал!