Вик Разрушитель

Про море он, конечно, шутил. А я обомлел. Как раз на это время я договаривался со Светой встретиться на Федоровском мосту. Не хотелось перед нею выглядеть болтуном.

– Митрофан Федорович, если я быстро закончу работу – возьмешь меня и еще одного человека на борт? – набравшись смелости, спросил я. – Я обещал ему Ильмень показать.

– Кто такой? – нахмурил брови капитан.

– Девчонка, – внутренне напрягся я. – Познакомился с ней, когда она помогла мне от местной шпаны отбиться.

Капитан неожиданно для меня фыркнул, едва не подавившись дымом. Вынул трубку изо рта и внимательно посмотрел на меня.

– Молодая барышня вступилась за такого здоровенного лба? – спросил он с нескрываемой насмешкой. – Позорище! Как ты еще можешь просить за кого-то? Морской закон знаешь?

– Женщин на борт не берут, – упавшим голосом произнес я.

– Угу. Не берут. Хочу посмотреть на это чудо, которое на шпану с кулаками кинулось, – пряча улыбку в густых усах, сказал дядька Митрофан.

– Она не с кулаками, – возразил я. – Магией пользовалась. А я и сам мог отмахаться, уже троих уронил, когда она появилась!

– Ладно, – призадумался Митрофан Федорович. – Изменю своим правилам, пожалуй. Дуй в рубку. И чтобы через час все блестело! Потом можешь бежать за своей барышней. Только учти, что после обеда я сразу же отдаю швартовы! Не успеешь – пеняй на себя, кавалер!

Никогда я так не работал руками! Надраить все металлические части приборов, протереть панели, стекла и прочие места, которые дядька Митрофан любил проверять с помощью белого носового платка. Иногда мне казалось, что капитан «Ушкуйника» мечтает о славе адмирала, стоящего на смотровом мостике в белом кителе и белых перчатках, и любая грязь становилась причиной его грозного рыка, как будто могла помешать воплощению мечты.

Напоследок я натер рынду так, что она блестела даже в тот момент, когда солнце пряталось в облаках.

– Свободен, – сказал капитан, глянув на часы. – Помни, у тебя время до обеда.

И я рванул по мощеным тротуарам набережной, минуя складские помещения Торга и кирпичные лабазы, виляя между старыми застройками-конторами, чтобы значительно срезать себе путь. Достигнув Гавани, я помчался вверх по улице, и когда показался Федоровский мост, перешел на шаг, восстанавливая дыхание. Спасибо Забиякину, подтянул мне «физику»!

Свету я узнал сразу. Она разгуливала вдоль бетонного парапета в светло-бежевых брючках и в белой блузке. Косички она свела в один витой жгут с ярким красным бантом. Я отряхнул одежду, и едва сдерживая сердцебиение, вынырнул из-за группы идущих впереди рабочих Гавани, и подскочил к Свете.

– Привет! – улыбка самовольно растянулась на моей физиономии.

– А я думала – не придешь! – девчонка сдержанно улыбнулась в ответ. – Уже придумала для тебя проклятие!

– Меня оно не возьмет! – уверенно и спокойно ответил я. – Зря только искру свою используешь! Так что, идем? Я договорился с капитаном. Он нас берет на борт.

– Здорово! – вот теперь она действительно обрадовалась. – Идем, конечно!

Я посмотрел на ее туфли с плоской подошвой, оценивая их прочность во время бега. Надеюсь, что не придется лететь с языком на плечах.

– Сколько сейчас времени? – спросил я, заметив часики на запястье Светы.

– Половина двенадцатого, – девчонка обернулась, словно кого-то выискивая в потоке людей.

– Успеем, – уверенно ответил я.

Пока шли, несколько раз замечал, что моя спутница то и дело оборачивается, и подозрительность, старательно взлелеянная чародеем Забиякиным, забила тревогу. Девчонка точно кого-то высматривала. Не от того, что боялась, а потому что за мной следили. Не хотелось подозревать Свету в «стукачестве», но Мирон Афанасьевич дал точные рекомендации, как действовать в случае слежки. Света ведь была из рода Булгаковых, второго по значимости и влиянию после императорского. Кто знает, вдруг я заинтересовал людей их клана? Света могла по наивности рассказать о моем даре Разрушителя. А взрослые тут же сообразили, какой клад может попасть им в руки.

У выездных ворот Гавани я заметил два черных автомобиля с затемненными стеклами. Они медленно проехали вдоль пакгаузов и складов, иногда скрываясь за их стенами, но продолжали двигаться параллельно нашему движению.

Или это не Булгаковы, а те люди, приезжавшие в приют? Ужасная мысль обожгла и уже не покидала меня. Вот сейчас перехватят меня на подходе к Торгу и увезут в неизвестном направлении.

К моему облегчению «Ушкуйник» все так же стоял у причала, никуда не собираясь отплывать. Когда поднимались по сходням на борт, теперь уже я обернулся, чтобы проверить, где находятся машины.

– Здравствуйте, боярышня, – Митрофан Федорович в своем кителе браво выпятил грудь перед Светой. – Добро пожаловать на борт «Ушкуйника». Хотелось бы узнать, с кем имею честь разговаривать.

– Светлана Булгакова, – глядя снизу вверх в загорелое лицо капитана ответила девчонка. – Очень приятно. А вы капитан?