Вик Разрушитель

– Не стоило беспокоиться, Аксинья Федоровна, – Иван Олегович дождался, когда княгиня вернется за стол, присел сам и недовольно стрельнул глазами в мою сторону. Дескать, чего стоишь столбом? Особое приглашение нужно? – Что ж, в таком случае я себе закажу пятьдесят коньяка с сигарой, а вы – на свое усмотрение.

– Викентий? Или Вик? Тебе так больше нравится? Извини, я о тебе уже немного знаю из разговора с Иваном Олеговичем, не удивляйся так.

– Да, госпожа, – кивнул я, осмелившись взглянуть в ее глаза. Они были наполнены тоской, а в глубине дрожали влагой слез. Странно, что это с ней? И взгляд свой не отводит, сверлит так, что не знаю, куда деваться.

– Ты будешь что-нибудь? Сок, газировка, пирожные?

– Если можно, то мороженое, – я нахально посмотрел на Ивана Олеговича, который был в курсе моих ограничений. Булгаков лишь усмехнулся, и ничего не сказал. – Ванильное с шоколадной крошкой.

Аксинья Федоровна улыбнулась и подняла маленький серебряный колокольчик. Мелодичный звон разнесся по кабинке, и тут же, распахнув легкую дверцу, появился официант, готовый принять заказ.

– Порцию мороженого с шоколадной крошкой, бутылку лимонада с бисквитом, – стала перечислять княгиня, – бокал красного сухого и пятьдесят коньяка с сигарой. Вы какие предпочитаете, Иван Олегович?

– Ямайские, если они здесь есть, – Булгаков с любопытством посмотрел на официанта. Видимо, надеялся на конфуз. Какие ямайские сигары в заштатном ресторане?

– Всенепременно, – невозмутимо ответил официант, чиркая карандашом в блокноте. – Заказ будет через пять минут.

Он испарился, словно его и не было, а Булгаков поинтересовался:

– Я не вижу ваше сопровождение. Вы никому не доверяете?

– Со мной два человека, – усмехнулась княгиня. – Напрасно переживаете. Они сидят в зале и присматривают за кабинкой.

– Отлично. Я тоже со своими бойцами прибыл. Правда, не знаю, кого нам опасаться. Итак, мне стоит самому озвучить ваше решение, или вы возьмете на себе приятную миссию?

Княгиня улыбнулась, снова посмотрев на меня с изучающим любопытством.

– Вик, я знаю Ивана Олеговича не так давно, и наша встреча случилась только сугубо из-за тебя. Узнав, что ты хочешь выступать на каком-то турнире, захотела тебе помочь.

– Чем, Аксинья Федоровна? – вежливо спросил я. Эта женщина даже не удосужилась навести справки о «каком-то» турнире, и что от нее ожидать? «Скелет» новомодный подарит?

– Я могу оплатить твой взнос, – милая женщина так пристально смотрела на меня, что я смутился. – Мне не будет трудно это сделать, скорее, в радость.

Появился официант с подносом. Молча расставил заказы и с поклоном удалился.

Булгаков машинально покрутил в руках сигару и сунул ее в нагрудный карман пиджака, а вот коньяк пригубил. С прищуром посмотрел на мою удивленную физиономию, которую я, впрочем, не скрывал.

– Вы хотите оплатить сто пятьдесят тысяч за неизвестного вам человека? – на всякий случай переспросил я. – Но почему? И что я должен за это сделать?

Бесплатный сыр бывает в мышеловке! Сигнал тревоги бьет по вискам, но мне так хочется выступить в битве экзоскелетов, что готов отмахнуться от зудящего чувства опасности.

– Ничего! – улыбается княгиня. – Взамен я потребую лишь права на гостевую ложу, чтобы посмотреть на твое выступление. Займетесь, Иван Олегович?

– Несомненно, – Булгаков допил коньяк и поднялся. – Я свяжусь с организаторами соревнований, кто у них там заведует распределением важных гостей – и дам знать. Как почетная гостья от семьи Булгаковых. Вас устроит?

– Буду признательна!

– В таком случае, мы все устроим. Вик, я буду ждать тебя в машине. Княгиня хочет с тобой поговорить наедине. Всего доброго, Аксинья Федоровна!

Булгаков уходит, а женщина терпеливо ждет, пока я расправляюсь с мороженым. Несмотря на потрясение от щедрого предложения, лакомство исчезает с поразительной быстротой, не имея права на долгое любование им. Холодные шарики, посыпанные шоколадной крошкой, уже начали оплывать, превращаясь в коричнево-белые лужицы.

– Вик, а ты знаешь, кто твои родители? – вдруг спросила княгиня.

– Разорившиеся дворяне, – отвечаю так, как меня учили. – Они умерли, я сирота. А господин Булгаков решил меня взять под опеку до совершеннолетия.

– А как тебе жилось, Вик? Кормили хорошо?

– Нормально, – пожимаю плечами. – Выжил как-то, с голоду не помер! Вы бы видели, какой я из приюта в Москву приехал! На мне пуговицы не застегивались!

Княгиня рассмеялась, а нотки тоски все равно присутствовали. Может, у нее сын умер? Вот и хочет кому-то помочь в жизни. Я таких историй наслушался в приюте. Частенько по ночам кто-нибудь из пацанов рассказывал о таких счастливчиках, кому помогали высокие дворяне. Личная трагедия или еще что-то зачастую толкала этих людей на благотворительность.

– Ты такой веселый! – сказала Аксинья Федоровна. – Приятно смотреть. А насчет взноса не беспокойся. Я все устрою. Иван Олегович обещал посодействовать. Переведу нужную сумму. Исполни свою мечту.

– Аксинья Федоровна, а почему вы мне помогаете? – решил я спросить. Иначе не прощу себе, если не раскрою тайну этой женщины.