Вик Разрушитель 7

— Он мне едва грудь не проломил, — стуча зубами, выдавил Санька, ощущая волны звериной злобы, исходящие от одарённого. — Как будто не ногой, а железной ступнёй РЭКСа[1] наступил. Потребовал назвать, кому служу, кто нанял нас.

— И ты поплыл? — снова рывок, отчего Саньке пришлось наклониться и встретиться с бешеным взглядом Куракина. Водитель «Хорса» делал вид, что его здесь вообще нет. — Думаешь, он убил бы тебя? Кишка у него тонка на такое!

— Не уверен, светлый княжич, в его миролюбии, — пролепетал Исаев. — У меня рёбра затрещали. До сих пор болит. Явно хотел раздавить.

— Болваны! Тимофей знает, что вы его с потрохами сдали?

— Нет, не говорили ещё.

— Пошли отсюда, тупицы! — Куракин оттолкнул Саньку с такой силой, что тот едва не упал на брусчатку. — Сам позвоню Дикову. А вы затаитесь до поры до времени. Вдруг Мамонов начнёт землю носом рыть. Если выйдут на меня — вам не жить. Такие проколы я не прощаю.

Дважды упрашивать парней было не надо. Они рванули по набережной и вскоре скрылись в одном из переулков. Куракин поморщился, глядя им вслед, а потом, не глядя, взял в руку тонкий, но весьма увесистый телефон в золотом корпусе, нашёл в базе нужный номер и сделал вызов. Водитель, не получив приказ, что делать дальше, так и сидел молча, глядя на гуляющих вдоль реки людей.

— Здорово, Тимофей, — с ленцой, в которой проскальзывала не столько угроза, а сколько безразличие к слугам, выполняющим грязную работу. — Не тарахти, уши болят. По-хорошему, тебя надо наказать, что для исполнения подбираешь недоумков. Но что теперь, всю твою семью наказывать? Провалили дело ребятки, и я очень недоволен. Клиент ушёл живым и здоровым, а вот мой человек лежит переломанный.

— Я компенсирую, — раздался дрожащий голос из динамика.

— Конечно, компенсируешь. Полное лечение и уход на твоей совести. Теперь главное. Мой враг хоть и молод, но опасен и дерзок до неприличия. Поэтому я уверен, что он начнёт собирать информацию о тебе и твоём окружении…

— Ой, дурни болтливые! — заголосил невидимый Куракину Тимофей.

— Заткнись и слушай! — рявкнул княжич. — Он обязательно появится у тебя и будет спрашивать, кто стоит за твоей спиной, кто надоумил твоих работников и слуг напасть на него…

— О вас ни слова! Я понял!

— Ничего ты не понял, дурак старый! Подозреваю, Мамонов уже знает всю цепочку, по которой спускался приказ. Умный, гадёныш! Ты возьмёшь на себя удар, скажешь, что испугался слухов, ползущих по Москве, и решил самостоятельно защитить господина. О твоём самовольстве мы не ведали, никакого добра на силовую акцию не давали.

— Да, светлый княжич, — вздохнул Диков.

— Теперь ещё…Усиль охрану своего подворья, мало ли что взбредёт в голову юнцу. Он сейчас злой, может и Гусаровых подтянуть для решения проблемы…

В динамике раздался короткий стон. Род Гусаровых один из немногих стоял особняком и не имел над собой власти, как и князья Булгаковы. Военизированные кланы были в приоритете, и все цари, а потом и императоры благоволили им, но взамен требовали воинского долга, если на страну случалось нападение внешних врагов. Мало кто знал, что Мстиславские иногда прибегали к их услугам, когда требовалась вывезти за пределы страны некий груз, не подлежащий огласке. Или наоборот — окольными путями доставить в Россию.

— Ладно, не ной, — смягчил тон Куракин. — Я к тебе пришлю парочку людей для поддержки. Если Мамонов будет чересчур резок, они его утихомирят.

— Спасибо, светлый княжич, — Диков облегчённо вздохнул.

— Всё, бывай, — Алексей отключился и приказал водителю ехать в штаб-квартиру концерна «Фармия», надеясь застать там отца и дядьёв. Нужно их предупредить, что затея с Мамоновым провалилась. Банальная уличная драка не привела к нужному результату, и теперь есть опасность, что к разбирательству подключится сам «золотой тойон».

Он вытащил пачку сигарет, но передумал и положил обратно в карман пиджака. Отцу не нравилось, что Алексей курит и категорически запретил подходить к нему с табачным запахом. Для сокрытия своего «преступления» княжич пользовался леденцами, начисто отбивающими его.