Вик Разрушитель 6

— С этой минуты ты никуда и шага не сделаешь, — предупредил цесаревич. — Твоих телохранителей предупредят после отлета. Обещаю, лично займусь этим. А теперь собирайся, поехали в Ка’Мочениго.

Дело не затянулось. Полицейский чиновник быстренько взял под козырек, когда дож Мочениго сказал ему резкую фразу, протарахтев как пулемет, после чего с усмешкой посмотрел на меня и показал на двери. Намек понял. Мы вышли на улицу и сразу же оказались в сопровождении целой кучи народу. Здесь были и русские гвардейцы из охраны, и бодигарды Мочениго. На двух катерах наша компания домчалась до причалов материковой Венеции, где пересела на машины.

Немного ошеломленный столь непонятными и резкими событиями, я только в «Майбахе» пришел в себя и спросил, почему не освободили остальных ребят. Ведь все участники разгула давно выпущены на волю, а русских до сих пор маринуют в тесных камерах.

— Небольшое воспитательное мероприятие, чтобы жизнь медом не казалась, — нехотя ответил Мстиславский. — Только не говори, почему представители других делегаций со своих пылинки сдувают, чуть ли не сломя голову побежали вытаскивать из-за решетки паразитов, разваливших паб в щепки! Вы туда пришли нажраться и побуянить, а хозяину теперь придется все это восстанавливать, теряя деньги, репутацию и клиентов. Так не делается. Понимаю, молодость, кураж, силушку охота показать… Но не таким способом, Андрей Георгиевич. Надеюсь, выводы для себя сделаешь, и впредь будешь выбирать мероприятия, где таких ситуаций в корне не должно произойти.

— Даже на самой спокойной вечеринке случаются дуэли и драки, — заметил я, раздосадованный морализаторством цесаревича. — Это дело такое, как порох. Вспыхивает неожиданно. Для себя-то выводы я сделаю, а как насчет тех, кто вас сейчас не слышит?

— С теми разберемся позже, — непреклонно ответил Мстиславский. — Сколько вас там было? Человек десять? Ну вот, с каждым проведем индивидуальные беседы. Пока без родителей, с легким внушением. Глядишь, после этого людьми станут. Я серьезно, Андрей. Учитывая твой уникальный жизненный случай, нужно быть осторожнее с мирскими увеселениями.

Я чувствовал, что Юрий Иванович не договаривает, тяготясь присутствием дожа Мочениго. И хотя венецианец все время молчал и даже как бы подремывал, пока «Майбах» мягко шел по гладкому шоссе, я ощущал его интерес к разговору. Русский он, безусловно, знал, и поэтому цесаревич не хотел раскрывать некоторые детали моего жития-бытия. Кто знает, как он поступит, узнав, что я живу один, что меня ненавязчиво опекает императорская семья, и в чем причина такого «попустительства» со стороны родителей. Иногда создавалось впечатление, что Мстиславские и отец договорились провести некий эксперимент, в котором единственным подопытным был один ершистый и самоуверенный юноша. И главная цель которого, насколько меня хватит? Как далеко я смогу зайти, ощущая полную свободу в своих решениях и действиях?

Само собой, за мной присматривают такие фигуры, что поневоле ощущаешь гордость за свою уникальность: императорская семья, князь Мамонов, главный чародей России Брюс, воевода Иртеньев со всей мощью государственной безопасности. Не хватает полиции и армии. Зато каждый старается извлечь свою пользу.

— Господа, мы приехали, — дож нарушил повисшее в салоне молчание и опустил стекло вниз. — Для сеньора Мамонова приготовлена комната, где он может привести себя в порядок и отдохнуть.

— Я провожу его, — проявил заботу Юрий Иванович, продолжая сидеть в ожидании, когда лакеи откроют дверцы машины.

Он по-хозяйски провел меня по длинным коридорам, где каждый метр был отделан такой роскошью, что закрадывалась мысль о посещении какого-то европейского императорского дворца. По дороге Мстиславский продолжал наставлять:

— Твоего азиата я прикажу доставить сюда, не переживай. Сам никуда не выходи. Возле двери будет дежурить гвардеец, все свои желания передавай через него.

— Когда самолет?

— Насколько мне известно, прилетное время в три часа, — Юрий Иванович любезно распахнул дверь одной из комнат. — Здесь наша территория, люди дожа сюда нос не суют, но не расслабляйся.

— Спасибо, Ваше Высочество, — поблагодарил я Мстиславского. Как бы не относился я к нему, он в большей мере действовал конструктивно и немало помог.

— Отдыхай, — кивнул он и оставил меня одного.

Комната даже по меркам скромного дворянского особняка выглядела как Версаль, но я не стал, раскрыв рот, осматривать внутреннее убранство, а достал телефон с треснутым стеклом (все-таки повредил аппарат во вчерашней битве, что вызвало досаду), позвонил Куану.

Наставник откликнулся сразу же, но голос у него был нейтральный, и даже чересчур спокойный.

— Куан, мы сегодня вылетаем в Москву, — доложил я. — Его Высочество вытащил меня из кутузки, сейчас я нахожусь во дворце Мочениго, жду самолет.

— Да, я знаю. Твои приятели рассказали.

— Приятели? — я на миг задумался, пока не дошло, что он имел в виду «арбалетчиков». — Они сами в порядке?

— У них все нормально. Тоже сегодня улетают домой. Думаю, на одном и том же самолете.