Вик (ЛП)

— Поздравляю. Теперь у меня есть два стимула для Виктора подчиниться, — мой желудок болезненно сжался, когда до меня наконец дошло.

Конечно.

Это был он. Чувак. Парень с Верхнего Ист-Сайда. Парень, который кормил Вика грязной работой. А теперь он был парнем, у которого явно были планы на меня.

Внезапный прилив ненависти наполнил меня, когда я выдавила:

— Он не знает. Я еще не сказала ему.

Смех вырвался из его груди, когда он опустил голову. Ненависть наполнила мое сердце. Я была так рада, что он нашел это забавным. Затем он покачал головой, откусил еще один кусок от сэндвич и заговорил с полным ртом.

— Ух ты. Вы, дамы, нечто. Это идеально. Мне это нравится.

Зная, что за этим последует, Аника поставила условие:

— Если ты возьмешь ее, тебе придется взять и меня.

И Роам… ну… это был именно тот момент, когда с него было достаточно.

С шлепком швырнув сэндвич на стойку, высокий мужчина двинулся вперед. Сжав челюсти, он рванулся к ней. Мои ноги начали двигаться, чтобы защитить ее, как она защищала меня, но его рука взметнулась, и от сильного толчка я споткнулась о стол, вздрогнув и ударившись боком, мое бедро пульсировало. Я с ужасом смотрела, как он прижал окаменевшую Анику к стене. Прижавшись твердой баррикадой своего тела к ее, он поднял руку и нежно провел костяшками пальцев по ее щеке. Она тяжело сглотнула, отворачиваясь от его прикосновения, отвергая его.

Роаму это не понравилось.

Выражение его лица было словно высечено из гранита. Холодное и решительное. Он сжал ее подбородок между большим и указательным пальцами и дернул его вверх, устремив на нее свой ледяной взгляд.

Он говорил в гробовой тишине.

— Я думаю, это мило, что ты думаешь, будто имеешь надо мной какую-то власть, принцесса, но я собираюсь изложить это прямо сейчас, чтобы ты не поняла меня неправильно. Твоя единственная привлекательность для меня — сладкий на вкус фрукт между твоими ногами. Мы оба знаем, что, если бы я хотел тебя той ночью, я мог бы заполучить тебя. — Его губы скривились за секунду до того, как он заявил: — Но я этого не сделаю. Твоё отчаяние веет у меня перед носом, и оно воняет. Очарование твоего одиночества было мимолетным. Ты красивая женщина, но твой рот доставит тебе много неприятностей. Не толкай меня, Аника, потому что я… — он крепче сжал ее, заставив вздрогнуть, — толкну в ответ.

Аника задрожала, и страх в ее глазах говорил о многом. Она не знала, куда идти дальше, и когда ее испуганные глаза искали меня, мое решение укрепилось. Я не могла вынести вида своей старейшей подруги в объятиях этого психа.

Здесь у меня не было особого выбора. И даже если бы я это сделала, я бы делала это снова и снова, чтобы увидеть ее в безопасности.

Держась за нежное бедро, я выдохнула:

— Отпусти ее. — Роам крепко сжал подбородок Аники своей большой рукой, но повернулся, чтобы посмотреть на меня. Черт, у меня разболелась нога. Я подавила боль, ковыляя вперед, а затем заявила: — Я не знаю, чего, по-твоему, ты добьешься, взяв меня, но, если ты действительно чувствуешь себя женатым на своей задаче, я пойду с тобой добровольно. С нетерпением. — Мои глаза нашли глаза Аники и стали грустными. — Но только не в том случае, если ты причинишь ей боль.

Хватка Роама на подбородке Аники ослабла, и когда его рука отпустила ее, она тут же приложила свою ладонь к челюсти, массируя болезненность с гримасой. Когда она заговорила дальше, это звучало хрипом.

— Нас, нет.

— Все в порядке, — сказала я Анике, но строго посмотрела на Роама. — Он не причинит мне вреда. Ему это хорошо известно.

Глаза Роама сузились, прежде чем лукавая улыбка очень медленно растянула его губы.

— Даже сейчас?

Мой желудок резко сжался.

Я могла только надеяться.

Ты моя дочь.

Слабый шепот эхом отозвался в моем сознании, только вместо чувства вины и страха, вспыхнувших глубоко внутри моего живота, из моей груди наружу медленно распространилась дерзость.

Я была Леоковой. Выращена волками. Воспитанная среди преступников, головорезов и убийц. Была свидетелем смерти воочию. Этот человек был еще одним препятствием. Он не мог сделать со мной ничего такого, чего бы я уже не испытала. Он может не знать этого в данный момент, но он узнает.

Я была старым дубом, стоящим во всю длину во время бури. Сильной и непреклонной.

По логике вещей, если бы он хотел меня похитить, я мало что могла с этим поделать. Я была безоружна, в меньшинстве и перехитрена. Но я могла кое-что сделать. Я могла бы защитить свою подругу, дав этому человеку то, что он хотел. Я могла сохранить свое достоинство и грацию и выйти из этого дома на своих собственных ногах, с высоко поднятой головой. Я могла создать иллюзию сотрудничества, таким образом обезопасив себя в хватке этого придурка. И это было именно то, что я планировала сделать.

Ладно, ублюдок. Давай сделаем это.

Моя рука потянулась к животу, и там и осталась.

— Я готова.